Параноик одержим сексуальной потенцией, кото­рая является для него источником чувства незаменимос­ти. Он разыгрывает инфантильную ситуацию, в которой чувствует в себе силу эротически возбудить мать. Жен­щины, такие как Хелен, которые пережили опыт секса-пильности в ситуации с отцом, разыгрывают такие же отношения с другими мужчинами.

В результате такого комплекса сил, взаимодействую­щих с личностью ребенка, возникает высокое эго-сознание и сензитивность. Это естественный отклик на опасную ситу­ацию. В данном случае опасность таится в амбивалентных и запутанных чувствах родителей. Ребенок начинает сознавать неприязнь и вину, исходящие от родителей и развивает высокую чувствительность к эмоциональным нюансам, это - его первая линия защиты. Приобретая чувствительность, он начинает очень остро сознавать, на невербальном уров­не, фрустрированные сексуальные чувства и перверсивные тенденции своих родителей, Сознавание взрослой сексуаль­ности вытесняется приблизительно к семилетнему возрасту, когда ребенок уходит из сексуального треугольника. Однако он сохраняет чрезвычайную сензитивность к эмоциональным обертонам. Шизоидное отклонение можно сравнить с ал­лергическим заболеванием, при котором ребенок становит­ся чувствительным к бессознательному других людей. Дети, которые чувствуют себя безопасно во взаимоотношениях с родителями, «самосодержательны», они не сознают взрос­лую сексуальность и свободны от отождествленности, кото­рая узурпирует их индивидуальность.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТЕЛА

Тело покидают, когда оно, вместо того, чтобы при­носить удовольствие и ощущаться, как ценность, становит­ся источником боли и унижения. В таких условиях человек отказывается принимать свое тело или отождествляться с ним. Он отворачивается от него. Он может игнорировать тело или пытаться трансформировать его, придать ему бо­лее желательный вид, соблюдая диету, снижая вес и т.д. Но пока тело остается объектом эго, оно, хотя и может служить предметом его гордости, но никогда не обеспечит радости и удовлетворения «живого» тела.

Живое тело характеризует наличие его собствен­ной жизни. Оно подвижно, и его подвижность, проявля­ясь в спонтанности жестов и живости экспрессии, не находится под контролем эго. Живое тело кипит, вибри­рует и светится. Оно заряжено чувствами. Первая труд­ность, с которой сталкиваются пациенты в поисках отож­дествленности, состоит в том, что они не сознают отсут­ствие жизни в собственном теле. Люди настолько при­выкли думать о теле как об инструменте или приспособ­лении ума, что принимают его относительную омертве­лость за нормальное состояние. Они измеряют тело в фунтах и дюймах и сравнивают результаты с идеализиро­ванными формами, совершенно игнорируя важность его чувствования.

Меня много раз потрясало, насколько люди боят­ся почувствовать собственное тело. На каком-то уровне они сознают, что тело является хранилищем их вытеснен­ных чувств. Хотя им очень понравилось бы знать о них, но они неохотно встречаются с их воплощением. Отчаян­но пытаясь обрести отождествленность, они вынуждены в конце концов встретиться с телом «лицом к лицу». Им

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТЕЛА

необходимо принять релевантность своего физического со­стояния и ментального функционирования, несмотря на двойственность, с которой они подходят к этому. Чтобы преодолеть ее, они должны пережить свои физические напряжения как ограничения личности и, высвободив их, освободить личность. Открытие, что тело живет собствен­ной жизнью и что оно способно само себя исцелять, дает надежду. Понимание, что тело имеет свою собственную мудрость и логику, вдохновляет новое отношение к ин­стинктивным силам жизни.

Есть вопрос, который встает перед каждым паци­ентом: уверен ли он, что его поведением руководят чув­ства, или ему необходимо подавлять их ради рациональ­ного подхода? По своей природе чувства иррациональны, однако это не означает, что они неуместны или не отно­сятся к делу. Иррациональность проистекает из истоков. личности, которые расположены еще глубже, чем причин­ные корни. Иррациональность всегда противоположна ра­зумности, потому что первая является голосом тела, а вто­рая - общества. Различие между тем и другим хорошо ил­люстрирует поведение маленького ребенка. Его потребно­сти всегда иррациональны. Может показаться, что если мать подержит малыша в течение двух часов на руках, то это, вроде бы, должно обеспечить ему разумную дозу те­лесного контакта, тем более, что ее ждут другие хлопоты. Но ребенок не рассуждает. Если ему хочется, чтобы его подержали на руках подольше, он кричит, когда его кла­дут в кровать. Его поведение иррационально, поскольку оно неразумно, оно совершенно естественно согласовано с его чувствами. Если малыш подавил бы плач или свое желание, мать смогла бы описать это как действие хоро­шего и разумного ребенка. Психоаналитик, однако, заклю­чил бы, что это - начало эмоциональной проблемы.

Человек, отвергающий иррациональное, тем са­мым отрицает маленького ребенка. Его, к сожалению, научили, что в плаче нет никакой пользы, мать все равно не придет. Он не делает на протяжении жизни новых попыток, потому что с самого раннего возраста научен,

что его требования останутся без ответа. Он не злится, потому что злость всегда провоцирует ответный удар. Он становится «разумным человеком», но в процессе этого становления утрачивает мотивацию к удовольствию и жи­вость своего тела, и у него развиваются шизоидные тен­денции. Иррациональность прорывается наружу в первер-сивных формах: он чувствует себя объектом сильной яро­сти, впадает в депрессию, становится странным и ком-пульсивным. Он чувствует отстраненность и беспристрас­тность или тревогу и возбужденность.

Иррациональность здорового человека не подав­лена ради разумности. Он принимает свои чувства, даже если они идут вразрез с логикой ситуации. Шизоид отри­цает чувства, а невротик искажает их. Человек покидает тело, когда отрицается иррациональное и вытесняются чувства. Чтобы возвратить его, человек должен принять то иррациональное, что находится у него внутри.

Иррациональное пугает, оно является той самой силой, которая движет нами, истоком созидательности и фонтаном радости. Все значительные переживания имеют качество иррациональности, что позволяет им раскрыть нас изнутри. Все мы знаем, что любовь и оргазм как раз и есть те иррациональные переживания, которые мы ищем. Стало быть, человек, который боится иррационального, бо­ится любви и оргазма. Он также боится отпустить свое тело, дать брызнуть слезам или прерваться голосу. Он бо­ится дышать и боится двигаться. Когда иррациональное вы­теснено, оно становится демонической силой, которая мо­жет привести больного человека к деструктивным действи­ям. При нормальной жизни иррациональность проявляет­ся непроизвольными движениями, спонтанными жестами, внезапной улыбкой, даже подергиванием тела, которое вре­менами сопровождает засыпание.

В наше время удивительных медикаментозных пре­паратов, люди, как правило, упускают из виду, что тело обладает естественной способностью исцелять само себя. Мы знакомимся с этой особенностью, когда получаем не­большие повреждения или когда легко заболеваем. При

Тело покидают, когда оно, вместо того, чтобы приносить удовольствие и ощущаться, как ценность, становится источником боли и унижения. В таких случаях человек отказывается принимать свое тело или отождествляться с ним. Он отворачивается от него. Он может игнорировать тело или пытаться трансформировать его, придать ему более желательный вид, соблюдая диету, снижая вес и т. д. Но пока тело остается объектом эго, оно, хотя и может служить предметом его гордости, но никогда не обеспечит радости и удовлетворения «живого» тела.

Об авторе: Доктор Александр Лоуэн — создатель биоэнергетики, революционного метода психотерапии, направленного на то, чтобы восстановить тело до его естественной спонтанности через систему упражнений. Он основал Международный институт биоэнергетического анализа и написал несколько книг. еще…

С книгой «Предательство тела» также читают:

Предпросмотр книги «Предательство тела»

Серия Современная психология:
теория и практика
Раздел Тексты телесноориентированной терапии Выпуск 5
Александр Лоуэн
ПРЕДАТЕЛЬСТВОТЕЛА
Издательство «Деловая Книга» Екатеринбург, 1999
ББК 88.4 Л 81
Aexander Lowen Betraya of the Body COLLIER BOOKS. New York. 1969.
Перевод с английского: Елена Поле Редактор: Дмитрий Айнабеков Художник: Андрей Бондарен ко Корректор: Наталья Степина Компьютерная верстка: Евгений Матусевич
Моим пациентам,
чье мужество смотреть в глаза
собственному ужасу и отчаянию
вдохновило меня написать эту книгу.
Книга издана совместно
издательством «Деловая Книга», Екатеринбург и Институтом общегуманитарных исследований, Москва, при участии ЗАО "Академия-Центр", Москва.
ISBN 5-88687-048-2
© Aexander Lowen, 1967
© Елена Поле, перевод. 1999
© Андрей Бондаренко. оформление, 1999
© Институт общегуманитарных исследований.
серия, перевод. 1999 © "Деловая книга". 1999
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
Люди обычно не спрашивают себя «кто я?» Человекпринимает свою личность как нечто само собой разумеющееся. У каждого есть удостоверение личности, по которому его можно идентифицировать. Сознанием человек знает, кто он, но существует более глубокая проблема отождествления. На грани сознания человека тревожит неудовлетворенность, он испытывает беспокойство по поводу принятия решений и мучается чувством, что жизнь «упущена». Онконфликтует сам с собой, сомневается в своих чувствах,ощущает небезопасность, связанную с проблемой отождествления. Когда неудовлетворенность перерастает в отчаяние, а небезопасность становится паникой, человек начинает задавать себе вопрос: «Кто я?» Этот вопрос указываетна то, что «фасад», с которым человек был отождествлен,разрушен. Пользоваться фасадом или принимать на себяроль, чтобы достичь отождествления, значит расщеплять Яи тело. Именно это расщепление я называю шизоидным отклонением, и именно оно лежит в основе проблемы
отождествления.
К примеру, ко мне пришел известный художник и заявил: «Я в смущении и отчаянии. Я не знаю, кто я. Иду по улице и спрашиваю себя: «Кто ты?»
Говорить ему: «Вы известный художник, ваши работы выставлены во многих галереях», конечно, было бесполезно. Он знал это. На самом деле его жалоба возникла из-за отсутствия чувства самости, себя, отсутствия контакта с витальным аспектом существования, придающего жизни смысл. Этому человеку не хватало отожде-ствленности с собственным телом, то есть того фундамента, на котором выстроена человеческая жизнь. Нача8

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

ло активному сознаванию недостаточной отождествлен-ности моего художника положило драматическое переживание. Вот что он рассказал: «Как-то я взглянул в зеркало и испугался, когда понял, что это - я. Там было то, что видели люди, когда смотрели на меня. Облик был странным. Мое лицо и тело, казалось, не принадлежали мне... Я чувствовал себя совершенно нереально.»
В переживании отсутствовало чувствование собственного тела, и мой клиент ощущал странность и нереальность. Такой феномен известен как деперсонализация. Происходит разрыв с реальностью, который характерен для первых стадий психотических приступов. Если подобные явления продолжаются, человек теряет не только чувство отождествленности, но и сознательное понимание личности. У данного пациента, к счастью, это был краткий эпизод, он вновь смог установить контакт с телом, и чувство нереальности исчезло. Однако отождествление с телом по-прежнему оставалось непрочным, и проблема, следовательно, все еще не была разрешена.
Чувство отождествленности вытекает из чувствования контакта со своим телом. Для того, чтобы знать, кто он есть, человеку необходимо сознавать, что он чувствует. Он должен знать выражение своего лица, то. как он держит себя, как он двигается. Если же сознательного чувствования тела и его позы нет, человек расщепляется на бестелесный дух и разочарованное тело. Я снова возвращаюсь к случаю моего клиента-художника.
Глядя на человека, сидящего напротив меня, я видел изможденное лицо, пустые глаза, наглухо примкну-тую челюсть и застывшее тело. В его неподвижности и поверхностном дыхании, я ощущал страх и панику. Однако он не сознавал ни изможденности своего лица, ни отсутствующего взгляда, ни напряжения челюсти или стесненности тела. Он не чувствовал страха или паники. Не соприкасаясь с собственным телом, он ощущал только беспокойство и отчаяние.
Полное отсутствие контакта с телом характерно для шизофрении. Вообще говоря, шизофреник не знает.
"

кто он есть, а поскольку он не соприкасается с реальностью, то не может даже сформулировать такой вопрос. Шизоид знает, что у него есть тело, он способен ориентироваться во времени и пространстве. Но поскольку Я не отождествлено с телом и не воспринимает его как живое, человек чувствует, что мир и люди не имеют к нему отношения. Его сознательное ощущение отождествленности тоже не связано с тем, что он чувствует по поводу себя самого. У здорового человека такого конфликта нет, поскольку его Я идентифицировано с телом, а его знание об этом отождествлении следует из чувствования тела.
Неуверенность в отождествленности типична для людей нашей культуры. Многие пытаются преодолеть ощущение нереальности самих себя и своей жизни. Они приходят в отчаяние, когда образ Я, созданный ими же, оказывается пустым и бессмысленным. Они чувствуют угрозу и испытывают злость, когда роль, которую они приняли на себя в жизни, меняется. Отождествление, основанное на образах и ролях, раньше или позже терпит крах и перестает удовлетворять. Подавленные и обескураженные, люди обращаются к психиатру. Ролло Мэй говорит, что эта проблема и есть шизоидное отклонение.
«Многие психотерапевты отмечают, что число пациентов, проявляющих шизоидные черты неуклонно растет. «Типичное» для нашего времени психическое затруднение - не истерия, как во времена Фрейда, а шизоидный тип, то есть, человек, который отделен, оторван, утратил привязанность, имеет тенденцию к деперсонализации и выражает свои проблемы смысловыми интеллек-туализациями и техническими формулировками... Есть еще множество проявлений, которые изолируют, отчуждают самость (sef) от мира. Они свойственны не только людям в патологических состояниях, но и тем, кто считается «нормальным» современным нам человеком.»"
Многие пишут об отчужденности современных людей, то есть об отдалении от работы, от друзей и от
10
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
11

себя самого. Это центральная тема работ Эриха Фромма. Отвергнута романтическая любовь, секс компульсивен, работа механистична, а стремления эгоистичны. В отчужденном обществе действия утрачивают личностный смысл, и человек пытается заместить то, что потерял, представлением, образом.
ОБРАЗ ПРОТИВ РЕАЛЬНОСТИ
Шизоидное отклонение вызвано отрывом образа от реальности. Термин «образ» - это символ и ментальные построения, которые противопоставлены реальности физического опыта. Нельзя сказать, что образы нереальны, но их реальность отлична от телесного феномена. Образ обретает реальность, когда объединяется с чувством или ощущением. Если это единство нарушено, он становится абстрактным. Различие между образом и реальностью наиболее явно проявляется у шизофреников, страдающих бредом (deusiona schizophrenics). Классический пример - сумасшедший человек, который представляет себя Иисусом Христом или Наполеоном. «Ментальное здоровье» подразумевает, что образ совпадает с реальностью. В этом случае образ себя согласован с внешним видом тела и с чувствами.
В социальной сфере образ имеет как позитивный аспект, так и негативный. Если бы не использовался образ, мобилизующий массу отклика, невозможно было бы смягчить страдание и несчастье. Каждое человеческое усилие достигает цели благодаря присутствию образа желаемого. А вот негативное использование образа, направленное на других, может вызывать ненависть и приносить разрушение. Когда полицейского изображают символом подавляющего авторитета, он становится объектом недоверия и ненависти. Когда американца изображают дьявольским эксплуататором людей, он становится монстром, которого необходимо уничтожить. Образ затмевает личностную человеческую индивидуальность. Он низводит ее до абстракции. Если смотреть на человеческое существо только как на образ, его становится легче убить.
Образ бывает опасен и на социальном уровне, где его функция открыто признается, и при личном контакте, когда он коварно приводит к катастрофе. Это заметно в семье, где мужчина старается исполнить свое представление об отцовстве, противопоставляя его потребностям ребенка. Поскольку он видит себя с точки зрения своего образа, то и собственного ребенка рассматривает как образ, а не как личность, у которой есть свои чувства и желания. В такой ситуации воспитание превращается в старательную попытку подогнать ребенка под образ, который, как правило, ни что иное, как проекция бессознательного отцовского образа себя. Ребенок, которого принуждают измениться, чтобы соответствовать родительскому бессознательному образу, утрачивает ощущение Я. чувство отождествленности и теряет контакт с реальностью.
Утрата чувства отождествленность уходит корнями в семейную ситуацию. Воспитанный на представлениях об успешности, популярности, сексапильности, интеллектуальном и культурном снобизме, статусе, самопожертвовании и так далее, человек и других видит как образы, вместо того, чтобы видеть в них людей. Окруженный со всех сторон образами, он чувствует себя одиноким и изолированным. Реагируя на образы, он чувствует нереальность. Пытаясь соответствовать своему собственному образу, он переживает фрустрацию и обманчивое эмоциональное удовлетворение. Образ - это абстракция, идеал и идол, требующий пожертвовать чувством личности. Образ - это ментальное понятие, которое, накладываясь на психологическое существование, принижает жизнь тела, отводя ему вспомогательную роль. Тело попадает в услужение образу и становится инструментом воли. Человек отчуждается от реальности собственного тела. Отчужденные индивидуумы создают отчужденное общество.
12
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

РЕАЛЬНОСТЬ И ТЕЛО
Человек переживает реальность мира только через собственное тело. Воздействие внешней среды связано с ее влиянием на тело и ощущения. Человек откликается действиями, направленными на среду. Если телу не достает живости, то и воздействие среды, и отклики ослаблены. Живость тела означает живость того, что человек делает, воспринимая реальность и активно откликаясь на нее. У всех есть опыт хорошего самочувствия, когда мы тонко и остро воспринимаем окружающий нас мир, и напротив, когда мы подавлены, мир теряет яркость и словно выцветает.
Живость тела напрямую связана со способностью чувствовать. Когда тело «мертво», человек с трудом воспринимает влияние среды, его способность откликаться на ситуации затруднена. Эмоционально мертвый человек обращен внутрь себя: чувства и действия подменяются размышлениями и фантазиями, а реальность компенсируют образы. Чрезмерно развитая ментальная активность, подменяющая контакт с реальным миром, создает фальшивую живость. Несмотря на умственную активность, на физическом уровне заметна эмоциональная «омертвелость», тело остается «мертвым» и безжизненным.
Нас ослепляет чрезмерно выделенный образ, он не позволяет разглядеть реальную жизнь тела и чувства. Наше тело тает от любви, коченеет от страха, сотрясается от злости и стремится к теплу и контакту. В отрыве от тела эти слова - только поэтические образы, но пережитые телесно, они обретают реальность, придающую смысл нашему существованию. В основе личности с ее субстанцией и структурой лежит реальность телесного чувствования. Абстрагируясь от реальности, личность становится социальным артефактом, скелетом, лишенным плоти.
Множество экспериментов указывает на то, что достаточно заметное ослабление взаимодействия тела и среды приводит к потере ощущения реальности.2 Индивидуум, временно лишенный сенсорного стимулирования, начинает галлюцинировать. То же самое происходит при
сильном ограничении моторной активности. Ослабление тела, вызванное отсутствием как внешнего стимулирования, так и внутренней моторной активности, ограничивает телесные ощущения. А не соприкасаясь с собственным телом, человек теряет контакт с реальностью.
Живость тела - это его метаболизм и подвижность. Метаболизм обеспечивает энергию, которая реализуется в движении. Если метаболизм редуцирован, подвижность, как
тоже снижена и наоборот, всякое уменьшение подвижности влияет на метаболизм, поскольку именно движение определяет дыхание человека. Основное действующее правило состоит в следующем: чем больше движений, тем больше вздохов. Когда подвижность снижается, уменьшается поступление кислорода на вздохе, и метаболизм протекает медленнее. Активное тело характеризует спонтанность и полное, легкое, глубокое дыхание. В следующей главе мы увидим, что в ситуации шизоидного тела дыхание и подвижность жестко ограничены, а следовательно, снижено и производство энергии.
То что дыхание, движение и чувствование тесно связаны, хорошо заметно у ребенка, но взрослые, обычно, игнорируют эту связь. Дети учатся сдерживать дыхание, чтобы оборвать неприятные ощущения и чувства. Они втягивают живот и иммобилизуют диафрагму, чтобы снизить тревожность. Они лежат очень тихо, чтобы избежать страха. Они «умирают» телами, чтобы не чувствовать боли. Другими словами, когда реальность становится невыносимой, ребенок отступает в мир «образов», где его Я, активизировав фантазирование, компенсирует отсутствие телесных чувств. Взрослые, поведение которых определяет образ, подавили воспоминание о переживании, толкнувшем их к «мертвому» телу и уходу от реальности.
В норме, образ - это отражение реальности, это ментальная конструкция, которая дает человеку возможность ориентировать действия, делая их более эффективными. Другими словами, образ - это зеркальное отАлександр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
15

ражение тела. Если тело бездействует, образ становится его суррогатом, а собственно телесные измерения отступают. «Тайная жизнь Вальтера Митти» - одна из живых картин о том, как образы могут компенсировать пассивность индивидуума.
Формирование образа - функция Я. По словам Фрейда, «Я есть прежде всего телесное выражение Я». Однако по мере развития Я противопоставляется телу, то есть его значимость противопоставляется значимости тела. На уровне тела человек - это животное, самонацеленное и ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне Я существование человека рационально и созидательно, он - социальное создание, действующее в соответствии с восприимчивостью к силе и в соответствии с трансформацией среды. В норме, Я и тело работают в теснейшей связи. Функционирование Я здорового человека - это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении Я доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство организма расщепляется, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт.
Я И ТЕЛО
Конфликт между телом и Я может быть незначительным, но может быть и тяжким. Невротичное Я доминирует над телом, шизоидное Я отрицает тело, а шизофреническое - диссоциируется с ним. Невротичное Я боится иррациональной природы тела, пытаясь просто подчинить его. Когда телесный страх выражается паникой, Я начинает отрицать тело для того, чтобы выжить. Если страх тела перерастает в ужас, Я диссоциируется с ним, полностью отрывая личность от того, что порождает шизофреническое состояние. Отличия четко видны на примере того, как по-разному люди откликаются на сексуальные стремления. Для здорового человека секс - это выражение любви. Не
вротичное Я рассматривает секс как способ достижения или утверждения. Для шизоидного Я секс - это возможность получить физическую близость и тепло, от которых зависит живость. Шизофреническое Я, оторванное от тела, не находит смысла в сексуальном взаимодействии.
Конфликт между Я и телом порождает расщепление личности, влияющее на все аспекты существования и поведения. В этой главе мы рассмотрим разделение и противоречивость отождествлений шизоида и невротика, а о других проявлениях расщепления поговорим позже. В частности, речь пойдет о том, как возникает расщепление, какие факторы его вызывают, и какие техники подходят для того, чтобы оказать терапевтическую помощь в подобных случаях. Совершенно очевидно, что проблему расщепления нельзя разрешить, не улучшив состояния тела. Когда появляется живость, дыхание углубляется, тело становится более подвижным, возникают чувства, то есть реальность тела начинает управлять образом Я.
В расщепленной личности возникают два противоречивых отождествления: в основе одного образ Я, а другого - тело. Существуют определенные методы, помогающие изучить, каковы эти отождествления. История пациента и способы его действий расскажут нам об Я-отождествлении. Наблюдение за внешним видом и движениями тела позволят увидеть телесное отождествление. Проективные техники, например рисование фигуры человека, предоставят важную информацию о том, какова личность пациента. И, наконец, в мыслях и чувствах он раскроет противоречивость своих точек зрения.
Для иллюстрации я приведу две истории болезни. Первый случай - молодая женщина, которая утверждала, что ее проблема - аномия. Она почерпнула этот термин из статьи в журнале «Эсквайр» и из книги Бетти Фриден «Женский мистицизм». Вот определение, которое дает Фриден: «скука, рассеянное чувство бесцельности, небытия, невовлеченности в мир. которую можно назвать аномией, а можно - отсутствием отождествлен 16 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ности, или просто чувствовать как проблему без названия».3 Аномия - социологический термин, означающий отсутствие нормы или, что на мой взгляд предпочтительнее, бесформенность. Моя пациентка, которую я буду называть Барбара, описала свое состояние следующим образом: «...Чувство дезориентации и опустошенности, совершенно пустого места. Я не видела смысла делать что-нибудь. У меня не было мотивов к движению. Я не сознавала этого раньше. Это свалилось на меня, когда я вернулась из летнего отпуска. Летом я занималась детьми и домом, но потом наняла горничную. Я чувствовала, что выполнение домашних дел напоминает невротические тики... Вы знаете, ненужные действия.»
Барбара была тридцатипятилетней, замужней женщиной, матерью четверых детей. Никак нельзя было сказать, что ее домашняя работа не нужна или назвать ее лишней. Даже с появлением горничной она целый день была занята делом. Одна из трудностей заключалась в ее отношениях с горничной. Барбаре хотелось рассчитать ее, поскольку та не выполняла требований хозяйки, но она не могла заставить себя сделать это. Всю жизнь она страдала от того, что не могла сказать «нет» другим людям, и это вызывало чувство, что ее личность ущербна, недостаточна. Когда конфликт становился интенсивным, как в случае с горничной, Барбара приходила в состояние упадка и сдавалась. В результате она теряла ощущение себя (sef) и чувствовала опустошенность. Она знала об этом по прошлым курсам анализа. Ей было известно и то, что источник этих затруднений - в ее детстве, в отношениях с родителями. О том, что стрессовое состояние сопровождает еще и физический упадок, она не подозревала. Именно физический коллапс вызывал чувство беспомощности.
Что вызывало физическое состояние упадка? Барбара была среднего роста, с небольшой головой и изящными, правильными чертами. Глаза - мягкие, взгляд озабоченный. Голос звучал тихо, между фразами часто возникали паузы. Шея - тонкая и зажатая, это, отчасти, ме
17
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
шало ей говорить. Плечи были приподняты, что соответствовало позе испуга. Тело лишено тонуса: поверхностные мускулы были крайне вялыми. А вот глубокая мускулатура, расположенная вдоль позвоночника, мышцы плечевого пояса, шеи и груди были жестко контрактиро-ваны. Дыхание - очень поверхностное, это также затрудняло говорение и делало кожу бледной. Каждая попытка дышать глубже длилась минуту; затем усилие сходило на нет. поскольку верхняя половина тела пригибалась вниз, и пациентка «складывалась пополам». Многие физические функции были угнетены: аппетит слабый, сексуальное влечение снижено, сон беспокойный. Нетрудно было увидеть, почему она чувствует себя такой безжизненной и опустошенной.
Барбара не видела связи между своим физическим состоянием и психологической позицией. Когда я обратил ее внимание на эту связь, она сказала: «Раз Вы так говорите, значит она есть». Она объяснила, что ей не остается ничего другого, кроме как принять мой анализ ее проблемы. Ей не нравилось собственное тело, она бессознательно отвергала его. На каком-то другом уровне она ощущала, что связь есть, и во время телесной терапии прилагала усилия, стараясь дышать глубже и мобилизовать мускулатуру путем движений. Когда усилия вызвали боль, пациентка ненадолго заплакала, несмотря на то, что ей этого не хотелось. Она отметила, что много страдала от боли и не видит необходимости опять переживать ее. Но она поняла, что стыдилась показывать свои чувства и. следовательно, пугалась их. Она осознала, что слезы сделали ее чувство лучше, поскольку оно стало более живым; появлялось все больше и больше телесных ощущений и чувств. Она даже постаралась выразить отрицание, произнося вслух: «Нет. я не буду».
Постепенно Барбаре стало лучше. Теперь она могла удерживать повышенную активность более длительное время, ей стало легче дышать. Тенденция к коллапсу ослабилась. Она рассчитала свою горничную. Глаза заметно прояснились, она начала мне улыбаться. Жалобы на
18
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

аномию исчезли. Она поняла, что восстанавливая телесное чувствование, возвращала себе ощущение себя (sef) и отождествленность. Положительное изменение состояния отчасти было связано с тем, что она нашла кого-то, кто может помочь ей и понимает ее затруднения. Но улучшение было временным. Мы лишь упомянули конфликты, породившие ее отклонение, но они еще не были разрешены. Некоторые мысли по поводу этих конфликтов возникли, когда я рассматривал нарисованные Барбарой фигуры, а также на основе ее комментариев к рисункам.
Рисунки 1 и 2 - два последовательных изображения женщины. О первой Барбара сказала: «Она кажется глупой. Плечи такие широкие. Она похожа на Мефистофеля. Она выглядит застенчивой дьяволицей».
Второй рисунок она описала, как «безжизненный манекен, а лицо - посмертная маска».
О третьем рисунке она сказала, что изображенный на нем мужчина обладает дьявольскими и демоническими качествами. Нетрудно заметить, что первый и третий рисунки имеют сходство, указывающее на отождествление Барбары с мужчиной.
Несколько раз обведенное очертание человеческого тела на втором рисунке можно было интерпретировать как указание на недостаточное или слабое восприятие периферийных областей тела. Это попытка придать форму тому, что чувствуется как бесформенность. Поскольку мышечный тонус отсутствовал, тело было аморфным, и Барбара компенсировала это жирными очертаниями.
Кем была Барбара? Тем трупом со второго рисунка, который изображал восковую фигуру, или дьяволицей, демонической девицей с первого рисунка?
Глядя на эту пациентку, мне трудно было определить порочные стороны ее натуры. Ее экспрессия была застенчивой, робкой и беспокойной. Но сама она видела демонический аспект своей личности и признавала его.
Рисунок 1

Рисунок 2
Рисунок 3
22
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

«Когда я порочна, я чувствую в себе больше всего живости. В колледже, когда я спала с молодыми людьми, я была порочной. Я спала с приятелем одной из своих подруг и гордилась этим. Я хвасталась этим, потому что делала нечто порочное. В другом случае я жила с мужчиной, толстым и мерзким, который платил мне за это. Я была очень горда. Я чувствовала, что способна сделать что-то выдающееся, особенное».
Что касается тела, лишенного тонуса и аморфного, с этой точки зрения Барбара видела себя как объект (безжизненный манекен), приносимый в жертву демоническим сексуальным требованиям мужчины. С точки зрения Я. которую выражают голова и руки. Барбара отождествлялась с демоном, требующим этой жертвы, и получала странное удовлетворение от собственного унижения. Мать Барбары тоже принимала себя как жертву или мученицу, и ее тело было таким же бесформенным. На уровне тела Барбара идентифицировалась с матерью, в то время как на уровне Я она отталкивала материнское тело, ее унижала роль сексуального объекта. Чтобы привнести в свою жизнь более позитивный смысл, она отдалялась от женственности и идентифицировалась с отцом. Когда женщина присваивает себе мужское Я, появляется ведьма, которая не придерживается взгляда мужского Я на женское тело как на объект сексуального влечения. Ведьма отворачивается от собственного тела и злорадствует по поводу его жертвенности, поскольку оно становится обесцененным аспектом ее личности. В то же время она компенсирует это обесценивание, возвышая свой образ Я до высокомерного нонконформиста, который отвергает старую мораль.
Поведение ведьмы нацелено на разрушение мужского Я. Поворачиваясь против собственной женственности, ведьма отрицает роль любви в сексе и издевается над мужчиной, который жаждет ее. Сексуальная покорность Барбары отражает ее презрение к мужчине. Она, фактически, говорит: «Я - ничто, и если ты хочешь меня, ты - дурак».
Мужчина, обладающий обесцененным объектом, одерживает пиррову победу. Он унижен в глазах женщины. Так Барбара мстит отцу, который принимал участие в унижении женщины.
Формируя бессознательные детские суждения о своей жизненной ситуации, она не могла предвидеть, что ведьминская месть мужчине отнимет все чувства, и что оторвавшись от женственности, она зайдет в тупик, где тело «мертво», и где она не способна ответить на любовь. Барбара утратила самость, поскольку ее тело принадлежало матери, а Я - отцу. Будучи взрослым человеком, она понимала, что, создала, но не могла не быть ведьмой, пока бессознательно принимала ценность своего образа Я и отвергала собственное тело.
Эта женщина была одновременно и ведьмой, и жертвой, и демоническим Я, которое требует жертвы от женского тела, и покорным телом, которое ужасает то, что его приносят в жертву. Расщепление вызвало два конфликтующих отождествления. Разлом в личности Барбары можно выразить в терминах жизни и смерти. Чтобы сохранить свое Я, она, не выбирая, отказалась от тела. Подчиниться ценностям своих партнеров значит обернуться против своего тела, но этот маневр обеспечивал выживание и рассудок. Ребенком она инкорпорировала отцовское представление о женщине (с которым согласилась ее мать) и нафантазировала, что эта отрицающая жизнь позиция имеет какое-то возвышенное значение.
Жертвуя телом, шизоидная личность совершает символический акт. Это не означает, что такое несчастное создание непременно приносит себя в жертву, кончая жизнь самоубийством. Жертвенность Барбары состояла в отвержении тела, она лишала его чувств, отрицала, что оно имеет значимость, что оно - экспрессия ее существования. Но конфликт по-прежнему существовал, поскольку тело все же было живым и принимало символическую жертву только как протест. В этой борьбе тело находило успокоение в рациональной части ума, которая, хоть и не могла помочь преодолению демонической силы, тем не
24
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
I
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
25

менее оказалась достаточно сильной, чтобы привести Барбару на терапию.
Следующий случай иллюстрирует расщепление отождествленности у человека, личность которого сохранилась больше, чем у Барбары. Генри был очень благополучным мужчиной пятидесяти лет, который обратился ко мне из-за того, что не чувствовал удовольствия и удовлетворенности своей жизнью. Он много работал, чтобы достичь этого, но что-то было не так. «Деньги - не проблема» - сказал он. когда мы обсуждали его доходы, но деньги ему помочь не могли. Успех принес подавленность, предъязвенное состояние желудка и сильное желание «уйти от всего этого». Он только и думал о том времени, когда сможет оставить бизнес, но предполагал, что и это не принесет ему желанного облегчения. Он постоянно сталкивался с проблемами, которые, по его словам, мог разрешить, если бы они возникали поодиночке, но они обрушились на него все разом, и это оказалось ему не по силам.
Описывая юность, Генри сказал, что был в семье «паршивой овцой» и не мог сравняться с другими ее членами. Поэтому, однажды, он решил доказать, что может добиться успеха. Он действительно сделал это, но успешность принесла с собой новые выборы и большую ответственность. От успешности нелегко было отказаться. Что бы это принесло? Жалуясь на свои затруднения. Генри приходил в возбуждение от представлявшихся возможностей, которые представлялись. Добившись успеха, он должен был и дальше оставаться успешным. Это тяжелая ноша, поскольку успех не допускает разочарования, и освободиться от него можно только потерпев провал.
Решив пройти курс аналитической терапии, Генри получил возможность увидеть свою ношу. Часть ее легла на терапевта, и Генри почувствовал себя лучше и свободнее. Когда я показал ему, насколько запущено его тело, это произвело на него достаточно сильное впечатление. Он задумался и начал уделять телу больше внимания, что временно помогло ему. У этого пациента хватало воли и

сил для упорной работы, нацеленной на то. чтобы изменить свой паттерн поведения, но ему не удавалось сохранять усилие, чтобы не терять того, что достигнуто. Он принимал терапию как еще один выбор, на который откликался своей характерной направленностью. Сама по себе терапия, таким образом, тоже становилась ношей.
Однажды во время нашей встречи, когда мы обсуждали его проблемы, он позволил себе зайти дальше, чем обычно. Его голова склонилась набок, лицо обвисло, он выглядел очень усталым, а в глазах застыло поражение. Он выглядел так, как будто был побежден, но не знал об этом.
Согласно образу Я. Генри был непобедим, он отвергал внутреннюю реальность чувств. Он не был уверен, что всегда будет победителем, но был постоянно нацелен на то, что никогда не проиграет и не потерпит поражения. А вот физически мой пациент был проигравшим, побежденным мужчиной, который отказывается принять свое поражение. Его попытка найти личностный смысл в финансовом успехе потерпела неудачу. Он был в отчаянии из-за невозможности найти какое-нибудь удовольствие в жизни. Он пришел на терапию, чтобы избежать чувства поражения и отчаяния, но чтобы обрести себя самого, ему необходимо было принять как раз эти чувства.
По сравнению с телом Барбары его тело было более живым. Мускулатура развита лучше, кожа была теплой и не бледной. Сильные мышечные напряжения вызывали изгиб спины, он сутулился, ему приходилось прилагать усилия, чтобы выпрямиться. Мускулатура спины была сильно напряжена, а шея - укорочена. В стрессовом состоянии ему было очень трудно дышать, это проявлялось в виде шумных выдохов. Он много курил. Напряженные мышцы сковывали его словно цепи. Он боролся с внутренними оковами, которых не сознавал, но вся его энергия уходила на то, чтобы быть успешным во внешнем мире. Налицо, таким образом, был разлом между образом Я и реальностью тела, между внешними ас26
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ
27

пектами успеха и достижения и внутренним чувством поражения и фрустрации.
Проблему Генри можно было осмыслить в терминах невротического стремления быть успешным. В бессознательном его тело было обременено своеобразной сбруей из требований Я. Тело переживало эти требования как ношу, как ярмо, лишавшее его свободы и отвергавшее удовольствие и удовлетворение. Как и тело Барбары, оно оказывало сопротивление. В той степени, в которой Генри демонстрировал отсутствие контакта с собственным телом и не сознавал его чувства, он проявлял шизоидные тенденции. Он жертвовал свободой не из-за финансового успеха, а из-за того образа успешности, который сформировал в юности. Мобилизовать тело для удовлетворения реальных потребностей, таких как голод, секс, удовольствия и т.д., значит пользоваться им; отторгать его от выполнения требований Я - значит неправильно употреблять или злоупотреблять им.
Проблема Генри была не менее тяжелой, чем проблема Барбары. Однако он ухватил суть связи между самостью (sef) и телом и принял ее. Барбара могла только допустить такую возможность: «Это так. если Вы так говорите». Генри понял, что ему необходимо высвободить мышечные напряжения и интенсивно атаковал проблему, которая усиливала его напряженность. Барбара ощущала иммобильность тела, но чувствовала свою беспомощность и ничего не могла с этим поделать. Она переживала собственное тело как нечто отчужденное от ее личности; она даже выражала желание не иметь тела, рассматривая его как источник мучений. Ей хотелось принести тело в жертву, чтобы удовлетворить ведьму, жившую в ней. Генри, напротив, принимал свое тело, но злоупотреблял им. Надеясь обрести свободу, он ставил собственное тело в зависимость от успешности, которая была требованием Я. Но когда успех ее не принес, Генри понял, что нуждается в помощи.
Шизоидный конфликт - это борьба между жизнью и смертью, его можно выразить, как «быть или не быть».
Невротический конфликт возникает из вины и тревожности по поводу удовольствия. Это не значит, что шизоид свободен от вины и тревожности, но в его личности они подчинены императиву, который состоит в необходимости выжить. Шизоидная личность платит за свое существование: цена - отказ от права открыто требовать жизни. Такой отказ неизбежно приводит к какой-то жертве, как в случае Барбары, и к существованию, единственное удовлетворение которого составляет отрицание. Отрицание жизни в любой форме - это проявление шизоидной тенденции, и в этом смысле каждая эмоциональная проблема содержит в себе шизоидную сердцевину.
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ
29

ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ
Термин «шизоид» имеет два значения. Он означает, во-первых, тенденцию уходить от реальности и, во-вторых, расщепление единства личности. Один аспект связан с другим, и эти переменные позволяют судить об эмоциональном здоровье или заболевании человека.
Эмоциональное здоровье личности невозможно без ее единства и полноценного контакта с реальностью. При шизофрении личность разъединена с реальностью или уходит от нее. Шизоидное состояние лежит между крайними точками здоровья и заболевания: это значит, что единство личности сохраняется, благодаря силе рационального мышления, а уход от реальности проявляется как эмоциональный отрыв. Рисунок 4 иллюстрирует эти взаимоотношения.
Эмоциональное здоровье Эмоциональное заболевание
Норма (Невротическое) Шизоидное Состояние
состояние шизофрении
Рисунок 4 Контакт с реальностью. Единство личности.
В эту схему вписываются и те отклонения, которые мы называем неврозами. Как пишет А.П.Мойз (A.P.Moyes), неврозы - это «группа относительно мягких личностных отклонений», при которых «личность остается социально организованной».4 Это не означает, что не-вротичный человек имеет хорошо интегрированную личность. Каждая невротическая проблема вытекает из конфликта, который в той или иной степени расщепляет личность и уменьшает ее контакт с реальностью. Человек
уклоняется от реальности и при неврозах, и при психозах; по словам Фрейда, различие здесь состоит в том, что невротик игнорирует реальность, а психотик отрицает ее. Однако, всякий уход или уклонение от реальности - это проявление шизоидного отклонения.
Невротические симптомы, выделяясь в фоне казалось бы приспособленной личности, обладают драматическим качеством, которое доминирует в клинической картине. Невротическая фобия, обсессия или компульсивное поведение часто бывает настолько сильным, что фокусирует на себе внимание, исключая из поля зрения лежащую глубже расщепленность. В этом случае лечение направлено на симптом, а не на проблему личности. Такой подход, несомненно, менее эффективен, чем тот, который рассматривает симптомы как проявление базисного конфликта Я и тела и который направляет усилия на излечение именно этого глубинного разлома. На рисунке 4 я поместил неврозы в скобки, чтобы отметить, что шизоидный феномен включает их в себя.
Перемещение интереса психиатра с симптома на личность пациента углубляет понимание проблемы шизоида. Если психотерапевт понимает отсутствие чувств, эмоциональное отделение и деперсонализацию пациентов, он глубже проникает в их затруднение. Как правило, бывает понятно, что формирование симптома определяется шизоидным состоянием, с его глубоко скрытой тревожностью. Важно то, как симптом отклоняет индивидуума, сам же он в процессе терапии играет вторичную роль. Если симптомы снимаются, а лежащее глубже шизоидное отклонение остается недопонятым, пациент воспринимает лечение как поддержку, и его результат приобретает временный характер. От того, насколько преодолено шизоидное расщепление, зависит продвижение пациента на всех уровнях личности.
Хотя психотерапевтам известно, что шизоидные проявления встречаются часто, общественность, как правило, игнорирует это отклонение. Среднего человека продолжают рассматривать с точки зрения невротических сим30
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

птомов, полагая, что если тревожности нет, то все нормально. Последствия такой позиции могут быть катастрофическими, как в случае с молодым человеком, который неожиданно совершает самоубийство, не страдая так называемым невротическим надломом. Но даже если трагедии не происходит, влияние шизоидного отклонения столь серьезно, что мы не можем пренебречь им в поведении невротика или ждать, пока наступит кризис.
Позднее отрочество - критический период для шизоидного индивидуума. Сильные сексуальные чувства, наводняющие в это время его тело, часто подрывают ту урегулированность, которую прежде удавалось сохранить. Многие молодые люди оказываются неспособными закончить обучение в старших классах или делают это с большими усилиями, но все идет насмарку с началом занятий в колледже, а ведь это вполне может быть поверхностным проявлением проблемы, о которой мы говорим.
Подросток, отлично учившийся в школе, начинает испытывать затруднения. Он получает плохие отметки, теряет интерес, становится беспокойным, его причисляют к «трудным». Родители замечают, что он недисциплинирован, что у него слабая сила воли, что он бунтует или становится человеком настроения. Они могут закрыть глаза на его трудности в надежде, что он их «перерастет», но обычно эти надежды не оправдываются. Они могут отчитывать подростка, пытаясь заставить его занять более ответственную позицию, но и это, как правило, оканчивается неудачей. В конце концов, родители неохотно свыкаются с мыслью, что дети, еще недавно благополучные, попали в число «отсеянных из школы» или просто «поплывших по течению», что многих молодых людей из хорошей среды поглотила жажда разрушения, что они стали правонарушителями; они сдаются, и больше не пытаются понять, что происходит с их подросшими детьми.
Шизоидный индивидуум не может описать свою проблему. По его воспоминаниям, он всегда испытывал трудности. Он знает, что «что-то не так», но это туманное знание, которое не удается облечь в слова. Не встретив понимания со стороны родителей или учителей, он впадает во внутреннее отчаяние. Он может встретить других людей, которые разделяют его тяготы, и установить с ними взаимоотношения, основанные на модели «другого» существования. Он даже может рационализировать свое поведение и обрести некоторое ощущение превосходства, провозгласив, что он не «толпа».
Чтобы обозначить различные формы шизоидного отклонения, объединенные общими чертами я хочу привести четыре примера из практики. Каждое из этих отклонений было достаточно тяжелым и требовало терапевтического вмешательства, и во всех случаях это проигнорировали или просмотрели, и дело дошло до кризиса.
РАЗЛИЧНЫЕ ШИЗОИДНЫЕ ЛИЧНОСТИ И
ИХ ПОВЕДЕНИЕ
С Джеком я впервые встретился, когда ему было двадцать три года. Его отчислили из школы в восемнадцать, после этого он провел год, исполняя фольклорные песни в кафе. Потом последовали два года армии, а затем он кочевал с одной работы на другую.
Кризис случился после возвращения из армии. В компании друзей он принял дозу мескалино, галлюциногенного наркотического вещества. Эмоциональное переживание, которое ему пришлось пережить под воздействием наркотика, потрясло его. Он сказал: «То. что я увидел, невозможно описать. Я видел женщин во всевозможных стимулирующих позах. Когда я выходил из этого, то ненавидел себя. Меня мучило чувство вины, связанной с сексом. Это странно, поскольку я требовал оригинальности, выступал против сексуальных ограничений и т. д. Я могу продумать это, но не могу избавиться от чувства вины. Оно пугает и угнетает меня».
Это переживание, индуцированное наркотиком, совершенно разбило урегулированность Джека. Шизоидная тенденция его личности, которая до этого момента нахоАлександр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

дилась под контролем, прорвала его и превратилась в явные симптомы заболевания. Он описывает их следующим образом:
Испуг - «Временами испуг настолько силен, что я не могу находиться в одиночестве. Я думаю, что просто
боюсь сойти с ума».
Ипохондрия - «Малейший прыщ, царапина, боль и т.д. пугают меня до смерти. Я немедленно думаю о раке,
сифилисе...»
Отрыв - «Однажды, я почувствовал, что меня будто оторвали от реальности, от способа передвижения: а в последние несколько недель я почти все время чувствую, что перемещаюсь, будто за мной откуда-то наблюдают».
Когда отчетливо выраженные симптомы описаны таким образом, диагноз установить несложно. Однако, было бы ошибкой счесть, что у такого человека прежде не было шизоидных проявлений. Маленьким мальчиком Джек пережил сильный испуг в форме ночных кошмаров. Еще ребенком он боролся с чувством нереальности. Вот его слова: «Сколько я себя помню (с шести или с семи лет), я всегда чувствовал себя как-то не так, но постоянно соглашался с родителями, что это нормально. В средней школе я обычно чувствовал себя странно: сидя в классе, я наблюдал за другими ребятами и изумлялся, если они чувствовали такое же беспокойство, как и я».
Беда в том, что никто из ближайшего окружения Джека не обратил внимания на его трудности. «Мои родители и друзья убеждали меня, что это чувство (не такой, странный) - нормально», - сказал он. Такого рода переживания стали для Джека закономерными. Даже ночные кошмары он часто принимал как «нормальные» явления, которые бывают у всех подрастающих детей.
Особенности его тела были типично шизоидными. Он был высок, худощав, ригиден, мускулатура недостаточно развита, подвижность и дыхание ограничено. Тело казалось неживым, поскольку Джек давным давно оторвал от него Я. Он никогда всерьез не занимался спортом или другой физической активностью. Его ипохондрическая тревожность выражала страх перед собственным телом и отсутствие идентификации с ним.
Питер - семнадцатилетний подросток, которого направили на психиатрическое обследование после тревожного инцидента. Однажды вечером, повздорив с подружкой, он напился. Затем, чтобы показать ей, как он к ней стремится. Питер взял гитару и спел перед ее домом серенаду. Поскольку была поздняя ночь, он разбудил ее родителей. Чтобы он замолчал, они позвали его в дом. Оказавшись внутри, Питер потребовал, чтобы они дали ему увидеться с их дочерью и начал, демонстрируя насколько он взволнован, угрожать, что сломает себе палец или руку. Он так разбушевался, что пришлось силой доставить его домой.
Тремя месяцами раньше Питер попал еще в одну историю. Вместе с несколькими друзьями он угнал машину. Ее нашли, и мальчики признались в краже. Но затем они сбежали, чтобы (по словам Питера) не впутывать в это родителей. Проникнув в пустующий дом, они воровали провизию, скрывались от полиции и, таким образом, усугубили свои отношения с законом. Поскольку Питер был мальчиком из хорошей семьи и не имел прежде нареканий, его осудили условно. Мать Питера обвинила в его противозаконном поведении остальных участников происшествия. Ни в этот раз, ни во время происшествия с подружкой сына ей не пришло в голову, что с мальчиком может быть что-то не так.
То, что с Питером происходит нечто ненормальное, можно было заметить раньше. Еще до того, как произошли два описанных инцидента, у него возникли трудности в школе. После двух лет хорошей учебы в старших классах Питеру стало трудно концентрировать внимание. Учеба давалась с трудом. Он начал поздно возвращаться домой, пить и стал неуправляемым. Но никого это не озаботило, пока не наступил кризис.
Питер был хорошо сложен, его тело было пропорциональным. Лицо выражало невинность, но других чувств на нем не было. Эта невинность обманывала близ
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

ких. Глаза были чистыми и пустыми. О его теле, помимо того, что оно имело нормальный внешний вид, можно было сказать, что оно было высоким и тяжелым. Движения - заметно некоординированы. Колени и щиколотки были настолько одеревеневшими, что он с трудом двигал ими. Чувствование тела отсутствовало, даже когда он угрожал отрезать себе руку, он делал это без чувств.
Во время нашей беседы Питер сказал, что сексуальный контакт с его девушкой был единственным теплом, которое он пережил, и что жизнь без этого не имеет смысла. По-видимому, потребность в телесном контакте была столь сильна, что перекрывала всякие рациональные соображения. Без этого контакта он чувствовал такую пустоту, что моральные принципы теряли для него всякую ценность. Я нахожу, что подобное состояние типично для всех малолетних правонарушителей, с которыми мне приходилось иметь дело. Они ищут пинков, пытаясь хоть таким образом «зарядить» свои «мертвые» тела. Как правило, поиск возбуждения принимает форму опасной эскапады или бунта против авторитетов. Отсутствие нормального чувствования тела вызывает у этих молодых людей сексуальную одержимость.
Если не понимать шизоидного отклонения, противозаконное поведение будет оставаться загадкой для властей и родителей. В этом будут винить отсутствие дисциплины в семье, говорить, что молодежь не имеет моральных устоев. Такие объяснения, конечно, содержат определенную долю правды, но совершенно не принимают в расчет тех сил, которые движут этой проблемой. Я, которое развивается без реальности телесного чувствования, приводит к отчаянию, разрушающему и самого человека, и окружающих.
Джейн, молодая женщина, двадцати одного года, обратилась к терапевту после того, как распалась ее романтическая любовная связь. Она чувствовала себя совершенно потерянной и отчаявшейся. Она полагала, что с ее личностью что-то всерьез не так, но не знала, что
именно и как с этим справиться. Представление об ее проблеме можно получить из следующего рассказа:
«Я помню, как в подростковом возрасте мысленно воевала с собой. Особенно ночью, в кровати, я чувствовала, что воюю с чем-то в себе. Меня это очень расстраивало и вызывало ощущение безнадежности. Я чувствовала смущение. Я не знала, кого спросить об этом.
В одиннадцать лет я открыла свое тело. До этого я считала его само собой разумеющимся. Я сильно поправилась и начала сознавать себя. В это же время началась менструация. Чем больше я стеснялась, тем больше толстела и менее реально чувствовала себя. Годом позже я начала мастурбировать. Я думала, что забеременею или заболею венерическим заболеванием. В связи с этим я чувствовала себя очень виноватой. Но мне было необходимо мастурбировать перед любым делом, иначе я не могла делать что бы то ни было. Если я писала школьную работу, мне приходилось растянуть ее, пока я не закончу мастурбировать. Только после этого мне удавалось дописать ее.
В этот период я постоянно фантазировала. Мне представлялось, что я скачу на лошади. У всех были лошади, но моя - лучше, всех.
Мужчины ужасали меня. У меня не было друзей в старших классах и только один - в колледже.»
Джейн воевала с сексуальными чувствами. Она не могла ни принять, ни подавить их. В результате возник интенсивный конфликт, который мучил ее, и от которого она пыталась избавиться с помощью фантазий. В ее мечтах, лошадь можно интерпретировать как символ тела, особенно его нижней половины. Ее попытка отрицать реальность тела была успешна только отчасти. Чувства вмешивались в сознание и требовали удовлетворения, даже если за это приходилось платить сильным чувством вины.
Расщепление ее личности поразительно проявлялось и на физическом уровне. Ниже талии тело Джейн было тяжелым, заметно оволошенным, кожа имела тем_36
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ

ный оттенок. Бедра были обширными, со слабым мышечным тонусом. Верхняя часть тела была изящной: грудь узкая, плечи очень покатые, спина длинная и тонкая, голова маленькая, с правильными чертами лица. Тон кожи верхней части тела был светлым. Контраст между верхом и низом был очень отчетливым. Нижняя часть производила впечатление сексуальной зрелости и зрелой женственности или, возможно, учитывая ее дряблость и тяжесть - перезрелости. Верхняя же половина имела невинный, детский вид.
Кто была Джейн? Была ли она изящным созданием, ездивш&heip;

Часть 1. Этиология и феноменология

Тревога – это режиссер
нашего внутреннего театра.
Джойс МакДугалл

Широкое распространение в последнее время панических атак позволяет думать о них не как отдельном синдроме, а о системном явлении, и требует более тщательного изучения того культурального контекста, в котором они «расцвели». Предлагаю свое видение данного феномена, используя системный подход и обращаясь при его описании к метафоре Я как территории.

Динамичный мир

• сепаратные браки;

• свингерство;

• современные формы полигамии;

• сознательно бездетные, или childfree браки,

• коммуны и др.

В целом современный мир становится более динамичным, безграничным, разноплановым, многоформатным и предлагает человеку множество различных вариантов выбора. Само по себе это неплохо, но есть и другая сторона этой медали. Современный человек часто оказывается неготовым к такого рода изобилию предложений со стороны мира, впадая в ситуацию растерянности, тревоги, а иногда и паники.

Вызовы мира и идентичность

Современный человек сталкивается с большим количеством выборов в условиях все большего дефицита времени - мир постоянно ускоряется. И его Я просто не успевает за ним. Все это создает проблемы с идентичностью современного человека. Для того, чтобы поспевать за стремительно меняющимся миром, Я должно обладать парадоксальными качествами - быть одновременно динамичным и устойчивым, сохранять это сложное равновесие, балансируя между изменчивостью с одной стороны и устойчивостью с другой.

Неудивительно, что современный человек вынужден находиться в постоянном напряжении: зафиксируешься на полюсе устойчивости – и отстанешь от постоянно ускоряющегося мира, качнешься в полюс изменчивости, погонишься за миром – потеряешь себя, свое Я. Для того, чтобы адаптироваться в сложившихся условиях, Я постоянно должно творчески приспосабливаться, балансируя по всей протяженности отрезка между указанными полюсами, не теряя при этом ощущение целостности: «Это Я».

И далеко не всегда Я оказывает достаточно творческим и целостным, чтобы справиться с вызовами современного мира. Человек в такой ситуации может воспринимать мир как опасный, непредсказуемый, а себя, свое Я как слабое, неустойчивое перед лицом этого динамично меняющегося мира.

Ловушка отчуждения

Привязанность же, эмоциональная включенность, чувствительность, способность к человеческой поддержке при таком раскладе зачастую оцениваются как слабость и даже зависимость. «Никогда ни о чем никого не проси» - совет, который дает Воланд Маргарите, часто становится девизом человека этого мира. Сильный, независимый, эмоционально нечувствительный – основные черты, составляющие образ современного человека. Современный человек становится все больше нарциссичным и это неизбежно приводит его к одиночеству, неспособности к близости и невозможности опираться на других.

В этой ситуации динамичного мира и жестких требований к личности человеку оказывается сложно расслабиться и довериться миру.

Контроль как защита от тревоги

Таким образом, отсутствие стабильности во внешнем мире и неустойчивость мира внутреннего порождает сильную тревогу. А тревога в свою очередь порождает необходимость контроля.

Контроль – это обратная сторона тревоги, которая не осознается человеком. Контроль здесь является способом справиться с тревогой. За тревогой стоят страхи – «мир неустойчив, а следовательно опасен, а я слишком слаб, чтобы быть устойчивым в этом мире».

Человеку невыносимо длительно находиться в ситуации тревоги. Единственным для него возможным вариантом совладания с такой ситуацией становится попытка ее контролировать. Контроль здесь выступает как защита, как попытка сделать живой, динамичный, текучий и в силу этого опасный мир мертвым, стабильным, предсказуемым и главное - безопасным.

При этом объектами контроля могут становиться как другие люди, так и отщепленные части своего Я.

Тревога и тело

Однако по мере своего развития Я все больше отождествляется с разумом и окончательно «поселяется» в голове. И тело не последнее пристанище, которое покидает Я. Вслед за телом Я все больше отчуждается и от эмоциональной сферы.

Отождествившись в итоге с разумом Я современного человека начинает относиться функционально и к телу, и к эмоциям, как к своего рода инструментам, обслуживающим Я. То, что раньше изначально было Я, составляло его основу, базу, становится территорией не-Я. И сейчас Я может только контролировать эти отчужденные, покинутые территории, управлять ими. Тело же и эмоции в ответ на это начинают мстить Я, переставая подчиняться ему.

Причем, чем выше степень этого отчуждения, тем сложнее Я становиться управлять ими. Так Я все больше и больше теряет связь с эмоциями и с телом, которые выполняют ко всему прочему функцию контакта с миром. Я оказывается в ситуации оторванности от важных средств контакта с реальностью.

Я, свернувшись до разума, лишенное информации и столкнувшись с ситуацией неподчинения подконтрольных территорий, впадает в панику. И есть от чего! Я в описанной ситуации похоже на этакого головастика – человечка с непропорционально большой головой, хиленьким тельцем и тонкими ножками. Функция опоры и устойчивости становится здесь весьма проблематичной. И функция контакта с другим и миром тоже.

Контактировать с другим можно посредством чувств, контактировать с миром можно с помощью тела. И в первом, и во втором случае голова не лучший «инструмент» для контакта.

«Предательство» тела

«Предательство» тела проявляется в том, что телесные физиологические функции не подчиняются контролю со стороны разумного, рационального Я. Тело становится для Я чужим, неконтролируемым и опасным. Потерянное в мире, Я получает новый удар – его предает тело, не подчиняясь ему. Для Я это бунт, революция.

В этой точке возникает большое количество тревоги и Я впадает в панику.

Тревога автоматически «выносит» человека на другой уровень фунционирования – пограничный и даже психотический. Это дезорганизует личность и поведение человека, сильно суживает границы его адаптивных возможностей. Обычный, привычный уровень реагирования для него становиться невозможным. «Все пропало!», «Конец света!» - наиболее типичное эмоциональное состояние человека в ситуации тревоги высокой интенсивности.

Почему паника? Паника по сути – это психотическая реакция.

При панике уровень тревоги такой высокий, что зона контроля (как средство защиты от нее) расширяется и начинает включать в себя телесные физиологические реакции – дыхание, сердечную деятельность – то, что сознанием не контролируется.

Встретившись с невозможностью контролировать то, что не может быть контролируемым со стороны Я (тревога еще больше возрастает), Я впадает в панику – вплоть до потери контакта с реальностью. Симптомов невротического и даже пограничного уровня здесь оказывается недостаточно, чтобы справиться с таким уровнем тревоги. Так как здесь, как я уже писал выше, под угрозой оказывается базовая человеческая потребность – потребность в безопасности.

И что очень важно – это состояние возникает внезапно! Человек внезапно попадает в состоянии маленького ребенка, выброшенного в огромный мир, мир который оказался опасным, а у тебя нет сил, чтобы выжить в нем, а рядом никого нет. А это равносильно состоянию нежизни: физической – «Я умираю» и психической – «Я схожу с ума».

Описывая свое состояние в такие минуты, люди говорят о том, что «земля уходит из под ног», «теряется опора», «как будто проваливаешься стремительно в глубокую бездну», «Как будто спускаешься по лестнице в темноте и там нет ступеньки»…

Чаще в такое состояние попадают люди с изначально нарушенной потребностью в безопасности, с нарушенной привязанностью. Однако это могут быть также люди, находящиеся в ситуации жизненных кризисов.

Это моменты, когда человеку нужно принять важное решение в своей жизни, когда нужно что-то кардинально менять в своей жизни (работа, учеба, место жительство) и привычные способы жизни, которые ранее стабилизировали человека, становятся для него недоступными, а поддержки со стороны внешнего мира недостаточно.

Например, когда нужно переезжать в другой город, заканчивать школу и поступать в университет, выходить замуж, когда рождается ребенок. В общем, когда нужно что-то менять в своей идентичности.

Это выступает пусковым механизмом развития реакции паники. Но этого недостаточно. Должна быть еще сформирована личностная готовность – наличие определенных личностных черт, о которых я писал выше. И таковые черты в человеке современного мира присутствуют как уже типичный атрибут человека этого времени. Если они «встречаются» в одном человеке – происходит мгновенная реакция!

И здесь бы человеку обратиться за поддержкой, попросить о помощи. Однако просить для него оказывается невозможным - это противоречит его идентичности как сильной, независимой личности. В его картине мира обращаться к другому, просить о помощи – это качества слабого человека. Так он попадает в ловушку – ловушку индивидуализма и отчуждения от другого.

Симптомы паники при тревоге при всей их тяжести и непереносимости достаточно устойчивы, так как позволяют человеку не встречаться напрямую со своими страхами, не делать выбор, не менять свою идентичность. Они отвлекают человека от его реальной проблемы, переводя его мысли в иную плоскость.

В случае тревожных расстройств с приступами паники он решает вопрос «Что мне делать с бунтующим телом?» вместо вопроса «Что мне делать с собой и своей жизнью?»

В итоге выбраться самостоятельно из этой ситуации становится практически невозможно. Приступы паники еще больше повышают тревогу и беззащитность человека перед лицом неконтролируемого мира. Круг замыкается и все больше и больше затягивает его в воронку безысходности.

Сложно оказывается выдерживать такой уровень накала и тем людям, которые находятся в близких отношениях с таким человеком и хотят чем-то помочь ему. Партнеру не всегда удается сконтейнировать зашкаливающие эмоции, возникающие буквально «на ровном месте».

Довольно непростой является здесь и работа терапевта. Об этом в следующей статье.

Серия Современная психология:

теория и практика

Раздел Тексты телесноориентированной терапии Выпуск 5

Александр Лоуэн

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

Издательство «Деловая Книга» Екатеринбург, 1999

ББК 88.4 Л 81

Alexander Lowen Betrayal of the Body COLLIER BOOKS. New York . 1969.

Перевод с английского: Елена Поле Редактор: Дмитрий Айнабеков Художник: Андрей Бондарен ко Корректор: Наталья Степина Компьютерная верстка: Евгений Матусевич

Моим пациентам,

чье мужество смотреть в глаза

собственному ужасу и отчаянию

вдохновило меня написать эту книгу.

Книга издана совместно

издательством «Деловая Книга», Екатеринбург и Институтом общегуманитарных исследований, Москва, при участии ЗАО "Академия-Центр", Москва.

Isbn 5-88687-048-2

© Alexander Lowen , 1967

© Елена Поле, перевод. 1999

© Андрей Бондаренко. оформление, 1999

© Институт общегуманитарных исследований.

серия, перевод. 1999 © "Деловая книга". 1999

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

Люди обычно не спрашивают себя «кто я?» Человек принимает свою личность как нечто само собой разумею­ щееся. У каждого есть удостоверение личности, по которо­ му его можно идентифицировать. Сознанием человек зна­ ет, кто он, но существует более глубокая проблема отожде­ ствления. На грани сознания человека тревожит неудовлет­ воренность, он испытывает беспокойство по поводу приня­ тия решений и мучается чувством, что жизнь «упущена». Он конфликтует сам с собой, сомневается в своих чувствах, ощущает небезопасность, связанную с проблемой отожде­ ствления. Когда неудовлетворенность перерастает в отчая­ ние, а небезопасность становится паникой, человек начи­ нает задавать себе вопрос: «Кто я?» Этот вопрос указывает на то, что «фасад», с которым человек был отождествлен, разрушен. Пользоваться фасадом или принимать на себя роль, чтобы достичь отождествления, значит расщеплять Я и тело. Именно это расщепление я называю шизоидным отклонением, и именно оно лежит в основе проблемы

отождествления.

К примеру, ко мне пришел известный художник и заявил: «Я в смущении и отчаянии. Я не знаю, кто я. Иду по улице и спрашиваю себя: «Кто ты?»

Говорить ему: «Вы известный художник, ваши ра­боты выставлены во многих галереях», конечно, было бесполезно. Он знал это. На самом деле его жалоба воз­никла из-за отсутствия чувства самости, себя, отсутствия контакта с витальным аспектом существования, придаю­щего жизни смысл. Этому человеку не хватало отожде-ствленности с собственным телом, то есть того фунда­мента, на котором выстроена человеческая жизнь. Нача-

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

ло активному сознаванию недостаточной отождествлен-ности моего художника положило драматическое пере­живание. Вот что он рассказал: «Как-то я взглянул в зер­кало и испугался, когда понял, что это - я. Там было то, что видели люди, когда смотрели на меня. Облик был странным. Мое лицо и тело, казалось, не принадле­жали мне... Я чувствовал себя совершенно нереально.»

В переживании отсутствовало чувствование соб­ственного тела, и мой клиент ощущал странность и не­реальность. Такой феномен известен как деперсонализа­ция. Происходит разрыв с реальностью, который харак­терен для первых стадий психотических приступов. Если подобные явления продолжаются, человек теряет не толь­ко чувство отождествленности, но и сознательное пони­мание личности. У данного пациента, к счастью, это был краткий эпизод, он вновь смог установить контакт с те­лом, и чувство нереальности исчезло. Однако отождеств­ление с телом по-прежнему оставалось непрочным, и проблема, следовательно, все еще не была разрешена.

Чувство отождествленности вытекает из чувство­вания контакта со своим телом. Для того, чтобы знать, кто он есть, человеку необходимо сознавать, что он чув­ствует. Он должен знать выражение своего лица, то. как он держит себя, как он двигается. Если же сознательно­го чувствования тела и его позы нет, человек расщепля­ется на бестелесный дух и разочарованное тело. Я снова возвращаюсь к случаю моего клиента-художника.

Глядя на человека, сидящего напротив меня, я видел изможденное лицо, пустые глаза, наглухо примкну-тую челюсть и застывшее тело. В его неподвижности и поверхностном дыхании, я ощущал страх и панику. Од­нако он не сознавал ни изможденности своего лица, ни отсутствующего взгляда, ни напряжения челюсти или стесненности тела. Он не чувствовал страха или паники. Не соприкасаясь с собственным телом, он ощущал толь­ко беспокойство и отчаяние.

Полное отсутствие контакта с телом характерно для шизофрении. Вообще говоря, шизофреник не знает.

кто он есть, а поскольку он не соприкасается с реально­стью, то не может даже сформулировать такой вопрос. Шизоид знает, что у него есть тело, он способен ориен­тироваться во времени и пространстве. Но поскольку Я не отождествлено с телом и не воспринимает его как живое, человек чувствует, что мир и люди не имеют к нему отношения. Его сознательное ощущение отождеств­ленности тоже не связано с тем, что он чувствует по поводу себя самого. У здорового человека такого конф­ликта нет, поскольку его Я идентифицировано с телом, а его знание об этом отождествлении следует из чув­ствования тела.

Неуверенность в отождествленности типична для людей нашей культуры. Многие пытаются преодолеть ощущение нереальности самих себя и своей жизни. Они приходят в отчаяние, когда образ Я, созданный ими же, оказывается пустым и бессмысленным. Они чувствуют угрозу и испытывают злость, когда роль, которую они приняли на себя в жизни, меняется. Отождествление, основанное на образах и ролях, раньше или позже тер­пит крах и перестает удовлетворять. Подавленные и обескураженные, люди обращаются к психиатру. Ролло Мэй говорит, что эта проблема и есть шизоидное от­клонение.

«Многие психотерапевты отмечают, что число па­циентов, проявляющих шизоидные черты неуклонно рас­тет. «Типичное» для нашего времени психическое зат­руднение - не истерия, как во времена Фрейда, а шизо­идный тип, то есть, человек, который отделен, оторван, утратил привязанность, имеет тенденцию к деперсонали­зации и выражает свои проблемы смысловыми интеллек-туализациями и техническими формулировками... Есть еще множество проявлений, которые изолируют, отчуж­дают самость (self) от мира. Они свойственны не только людям в патологических состояниях, но и тем, кто счи­тается «нормальным» современным нам человеком.»"

Многие пишут об отчужденности современных людей, то есть об отдалении от работы, от друзей и от

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

себя самого. Это центральная тема работ Эриха Фромма. Отвергнута романтическая любовь, секс компульсивен, ра­бота механистична, а стремления эгоистичны. В отчуж­денном обществе действия утрачивают личностный смысл, и человек пытается заместить то, что потерял, представлением, образом.

ОБРАЗ ПРОТИВ РЕАЛЬНОСТИ

Шизоидное отклонение вызвано отрывом образа от реальности. Термин «образ» - это символ и ментальные построения, которые противопоставлены реальности физи­ческого опыта. Нельзя сказать, что образы нереальны, но их реальность отлична от телесного феномена. Образ об­ретает реальность, когда объединяется с чувством или ощу­щением. Если это единство нарушено, он становится абст­рактным. Различие между образом и реальностью наиболее явно проявляется у шизофреников, страдающих бредом (delusional schizophrenics). Классический пример - сумас­шедший человек, который представляет себя Иисусом Хри­стом или Наполеоном. «Ментальное здоровье» подразуме­вает, что образ совпадает с реальностью. В этом случае образ себя согласован с внешним видом тела и с чувствами.

В социальной сфере образ имеет как позитив­ный аспект, так и негативный. Если бы не использовал­ся образ, мобилизующий массу отклика, невозможно было бы смягчить страдание и несчастье. Каждое чело­веческое усилие достигает цели благодаря присутствию образа желаемого. А вот негативное использование об­раза, направленное на других, может вызывать нена­висть и приносить разрушение. Когда полицейского изображают символом подавляющего авторитета, он ста­новится объектом недоверия и ненависти. Когда амери­канца изображают дьявольским эксплуататором людей, он становится монстром, которого необходимо уничто­жить. Образ затмевает личностную человеческую инди­видуальность. Он низводит ее до абстракции. Если смот-

реть на человеческое существо только как на образ, его становится легче убить.

Образ бывает опасен и на социальном уровне, где его функция открыто признается, и при личном кон­такте, когда он коварно приводит к катастрофе. Это за­метно в семье, где мужчина старается исполнить свое представление об отцовстве, противопоставляя его по­требностям ребенка. Поскольку он видит себя с точки зрения своего образа, то и собственного ребенка рас­сматривает как образ, а не как личность, у которой есть свои чувства и желания. В такой ситуации воспитание превращается в старательную попытку подогнать ребен­ка под образ, который, как правило, ни что иное, как проекция бессознательного отцовского образа себя. Ре­бенок, которого принуждают измениться, чтобы соответ­ствовать родительскому бессознательному образу, утрачи­вает ощущение Я. чувство отождествленности и теряет контакт с реальностью.

Утрата чувства отождествленность уходит корня­ми в семейную ситуацию. Воспитанный на представле­ниях об успешности, популярности, сексапильности, ин­теллектуальном и культурном снобизме, статусе, самопо­жертвовании и так далее, человек и других видит как образы, вместо того, чтобы видеть в них людей. Окру­женный со всех сторон образами, он чувствует себя оди­ноким и изолированным. Реагируя на образы, он чув­ствует нереальность. Пытаясь соответствовать своему собственному образу, он переживает фрустрацию и об­манчивое эмоциональное удовлетворение. Образ - это абстракция, идеал и идол, требующий пожертвовать чув­ством личности. Образ - это ментальное понятие, ко­торое, накладываясь на психологическое существование, принижает жизнь тела, отводя ему вспомогательную роль. Тело попадает в услужение образу и становится инструментом воли. Человек отчуждается от реальнос­ти собственного тела. Отчужденные индивидуумы созда­ют отчужденное общество.

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

РЕАЛЬНОСТЬ И ТЕЛО

Человек переживает реальность мира только через собственное тело. Воздействие внешней среды связано с ее влиянием на тело и ощущения. Человек откликается дей­ствиями, направленными на среду. Если телу не достает жи­вости, то и воздействие среды, и отклики ослаблены. Жи­вость тела означает живость того, что человек делает, вос­принимая реальность и активно откликаясь на нее. У всех есть опыт хорошего самочувствия, когда мы тонко и остро воспринимаем окружающий нас мир, и напротив, когда мы подавлены, мир теряет яркость и словно выцветает.

Живость тела напрямую связана со способностью чувствовать. Когда тело «мертво», человек с трудом вос­принимает влияние среды, его способность откликаться на ситуации затруднена. Эмоционально мертвый человек обращен внутрь себя: чувства и действия подменяются размышлениями и фантазиями, а реальность компенси­руют образы. Чрезмерно развитая ментальная активность, подменяющая контакт с реальным миром, создает фаль­шивую живость. Несмотря на умственную активность, на физическом уровне заметна эмоциональная «омертве­лость», тело остается «мертвым» и безжизненным.

Нас ослепляет чрезмерно выделенный образ, он не позволяет разглядеть реальную жизнь тела и чувства. Наше тело тает от любви, коченеет от страха, сотряса­ется от злости и стремится к теплу и контакту. В отрыве от тела эти слова - только поэтические образы, но пе­режитые телесно, они обретают реальность, придающую смысл нашему существованию. В основе личности с ее субстанцией и структурой лежит реальность телесного чувствования. Абстрагируясь от реальности, личность ста­новится социальным артефактом, скелетом, лишенным плоти.

Множество экспериментов указывает на то, что достаточно заметное ослабление взаимодействия тела и среды приводит к потере ощущения реальности. 2 Инди­видуум, временно лишенный сенсорного стимулирования, начинает галлюцинировать. То же самое происходит при

сильном ограничении моторной активности. Ослабление тела, вызванное отсутствием как внешнего стимулирова­ния, так и внутренней моторной активности, ограничи­вает телесные ощущения. А не соприкасаясь с собствен­ным телом, человек теряет контакт с реальностью.

Живость тела - это его метаболизм и подвиж­ность. Метаболизм обеспечивает энергию, которая реа­лизуется в движении. Если метаболизм редуцирован, под­вижность, как

тоже снижена и наоборот, вся­кое уменьшение подвижности влияет на метаболизм, по­скольку именно движение определяет дыхание человека. Основное действующее правило состоит в следующем: чем больше движений, тем больше вздохов. Когда под­вижность снижается, уменьшается поступление кислоро­да на вздохе, и метаболизм протекает медленнее. Актив­ное тело характеризует спонтанность и полное, легкое, глубокое дыхание. В следующей главе мы увидим, что в ситуации шизоидного тела дыхание и подвижность жест­ко ограничены, а следовательно, снижено и производ­ство энергии.

То что дыхание, движение и чувствование тесно связаны, хорошо заметно у ребенка, но взрослые, обыч­но, игнорируют эту связь. Дети учатся сдерживать дыха­ние, чтобы оборвать неприятные ощущения и чувства. Они втягивают живот и иммобилизуют диафрагму, чтобы снизить тревожность. Они лежат очень тихо, чтобы из­бежать страха. Они «умирают» телами, чтобы не чувство­вать боли. Другими словами, когда реальность становит­ся невыносимой, ребенок отступает в мир «образов», где его Я, активизировав фантазирование, компенсирует от­сутствие телесных чувств. Взрослые, поведение которых определяет образ, подавили воспоминание о пережива­нии, толкнувшем их к «мертвому» телу и уходу от реаль­ности.

В норме, образ - это отражение реальности, это ментальная конструкция, которая дает человеку возмож­ность ориентировать действия, делая их более эффек­тивными. Другими словами, образ - это зеркальное от-

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ

ражение тела. Если тело бездействует, образ становится его суррогатом, а собственно телесные измерения отсту­пают. «Тайная жизнь Вальтера Митти» - одна из живых картин о том, как образы могут компенсировать пассив­ность индивидуума.

Формирование образа - функция Я. По словам Фрейда, «Я есть прежде всего телесное выражение Я». Однако по мере развития Я противопоставляется телу, то есть его значимость противопоставляется значимости тела. На уровне тела человек - это животное, самонаце­ленное и ориентированное на удовольствие и удовлетво­рение своих потребностей. На уровне Я существование человека рационально и созидательно, он - социальное создание, действующее в соответствии с восприимчивос­тью к силе и в соответствии с трансформацией среды. В норме, Я и тело работают в теснейшей связи. Функцио­нирование Я здорового человека - это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном откло­нении Я доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате един­ство организма расщепляется, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт.

ЯИ ТЕЛО

Конфликт между телом и Я может быть незначи­тельным, но может быть и тяжким. Невротичное Я доми­нирует над телом, шизоидное Я отрицает тело, а шизофре­ническое - диссоциируется с ним. Невротичное Я боится иррациональной природы тела, пытаясь просто подчинить его. Когда телесный страх выражается паникой, Я начина­ет отрицать тело для того, чтобы выжить. Если страх тела перерастает в ужас, Я диссоциируется с ним, полностью отрывая личность от того, что порождает шизофреничес­кое состояние. Отличия четко видны на примере того, как по-разному люди откликаются на сексуальные стремления. Для здорового человека секс - это выражение любви. Не-

вротичное Я рассматривает секс как способ достижения или утверждения. Для шизоидного Я секс - это возмож­ность получить физическую близость и тепло, от которых зависит живость. Шизофреническое Я, оторванное от тела, не находит смысла в сексуальном взаимодействии.

Конфликт между Я и телом порождает расщепле­ние личности, влияющее на все аспекты существования и поведения. В этой главе мы рассмотрим разделение и противоречивость отождествлений шизоида и невроти­ка, а о других проявлениях расщепления поговорим поз­же. В частности, речь пойдет о том, как возникает рас­щепление, какие факторы его вызывают, и какие техни­ки подходят для того, чтобы оказать терапевтическую помощь в подобных случаях. Совершенно очевидно, что проблему расщепления нельзя разрешить, не улучшив состояния тела. Когда появляется живость, дыхание уг­лубляется, тело становится более подвижным, возникают чувства, то есть реальность тела начинает управлять об­разом Я.

В расщепленной личности возникают два проти­воречивых отождествления: в основе одного образ Я, а другого - тело. Существуют определенные методы, помо­гающие изучить, каковы эти отождествления. История пациента и способы его действий расскажут нам об Я-отождествлении. Наблюдение за внешним видом и дви­жениями тела позволят увидеть телесное отождествление. Проективные техники, например рисование фигуры че­ловека, предоставят важную информацию о том, какова личность пациента. И, наконец, в мыслях и чувствах он раскроет противоречивость своих точек зрения.

Для иллюстрации я приведу две истории болез­ни. Первый случай - молодая женщина, которая утверж­дала, что ее проблема - аномия. Она почерпнула этот термин из статьи в журнале «Эсквайр» и из книги Бетти Фриден «Женский мистицизм». Вот определение, кото­рое дает Фриден: «скука, рассеянное чувство бесцельнос­ти, небытия, невовлеченности в мир. которую можно назвать аномией, а можно - отсутствием отождествлен-

Серия Современная психология: теория и практика Раздел Тексты телесноориентированной терапии Выпуск 5 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА __________ Издательство «Деловая Книга» Екатеринбург, 1999 ББК 88.4 Л 81 Alexander Lowen Betrayal of the Body COLLIER BOOKS. New York. 1969. Перевод с английского: Елена Поле Редактор: Дмитрий Айнабеков Художник: Андрей Бондарен ко Корректор: Наталья Степина Компьютерная верстка: Евгений Матусевич Книга издана совместно издательством «Деловая Книга», Екатеринбург и Институтом общегуманитарных исследований, Москва, при участии ЗАО "Академия-Центр", Москва. © © © © ISBN 5-88687-048-2 Alexander Lowen, 1967 Елена Поле, перевод. 1999 Андрей Бондаренко. оформление, 1999 Институт общегуманитарных исследований. серия, перевод. 1999 © "Деловая книга". 1999 Моим пациентам, чье мужество смотреть в глаза собственному ужасу и отчаянию вдохновило меня написать эту книгу. ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИ Я Люди обычно не спрашивают себя «кто я?» Человек принимает свою личность как нечто само собой разумею щееся. У каждого есть удостоверение личности, по которо му его можно идентифицировать. Сознанием человек зна ет, кто он, но существует более глубокая проблема отожде ствления. На грани сознания человека тревожит неудовлет воренность, он испытывает беспокойство по поводу приня тия решений и мучается чувством, что жизнь «упущена». Он конфликтует сам с собой, сомневается в своих чувствах, ощущает небезопасность, связанную с проблемой отожде ствления. Когда неудовлетворенность перерастает в отчая ние, а небезопасность становится паникой, человек начи нает задавать себе вопрос: «Кто я?» Этот вопрос указывает на то, что «фасад», с которым человек был отождествлен, разрушен. Пользоваться фасадом или принимать на себя роль, чтобы достичь отождествления, значит расщеплять Я и тело. Именно это расщепление я называю шизоидным отклонением, и именно оно лежит в основе проблемы отождествления. К примеру, ко мне пришел известный художник и заявил: «Я в смущении и отчаянии. Я не знаю, кто я. Иду по улице и спрашиваю себя: «Кто ты?» Говорить ему: «Вы известный художник, ваши работы выставлены во многих галереях», конечно, было бесполезно. Он знал это. На самом деле его жалоба возникла из-за отсутствия чувства самости, себя, отсутствия контакта с витальным аспектом существования, придающего жизни смысл. Этому человеку не хватало отождествленности с собственным телом, то есть того фундамента, на котором выстроена человеческая жизнь. Нача- 8 Александр Лоуэн ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ло активному сознаванию недостаточной отождествленности моего художника положило драматическое переживание. Вот что он рассказал: «Как-то я взглянул в зеркало и испугался, когда понял, что это - я. Там было то, что видели люди, когда смотрели на меня. Облик был странным. Мое лицо и тело, казалось, не принадлежали мне... Я чувствовал себя совершенно нереально.» В переживании отсутствовало чувствование собственного тела, и мой клиент ощущал странность и нереальность. Такой феномен известен как деперсонализация. Происходит разрыв с реальностью, который характерен для первых стадий психотических приступов. Если подобные явления продолжаются, человек теряет не только чувство отождествленности, но и сознательное понимание личности. У данного пациента, к счастью, это был краткий эпизод, он вновь смог установить контакт с телом, и чувство нереальности исчезло. Однако отождествление с телом по-прежнему оставалось непрочным, и проблема, следовательно, все еще не была разрешена. Чувство отождествленности вытекает из чувствования контакта со своим телом. Для того, чтобы знать, кто он есть, человеку необходимо сознавать, что он чувствует. Он должен знать выражение своего лица, то. как он держит себя, как он двигается. Если же сознательного чувствования тела и его позы нет, человек расщепляется на бестелесный дух и разочарованное тело. Я снова возвращаюсь к случаю моего клиента-художника. Глядя на человека, сидящего напротив меня, я видел изможденное лицо, пустые глаза, наглухо примкнутую челюсть и застывшее тело. В его неподвижности и поверхностном дыхании, я ощущал страх и панику. Однако он не сознавал ни изможденности своего лица, ни отсутствующего взгляда, ни напряжения челюсти или стесненности тела. Он не чувствовал страха или паники. Не соприкасаясь с собственным телом, он ощущал только беспокойство и отчаяние. Полное отсутствие контакта с телом характерно для шизофрении. Вообще говоря, шизофреник не знает. " кто он есть, а поскольку он не соприкасается с реальностью, то не может даже сформулировать такой вопрос. Шизоид знает, что у него есть тело, он способен ориентироваться во времени и пространстве. Но поскольку Я не отождествлено с телом и не воспринимает его как живое, человек чувствует, что мир и люди не имеют к нему отношения. Его сознательное ощущение отождествленности тоже не связано с тем, что он чувствует по поводу себя самого. У здорового человека такого конфликта нет, поскольку его Я идентифицировано с телом, а его знание об этом отождествлении следует из чувствования тела. Неуверенность в отождествленности типична для людей нашей культуры. Многие пытаются преодолеть ощущение нереальности самих себя и своей жизни. Они приходят в отчаяние, когда образ Я, созданный ими же, оказывается пустым и бессмысленным. Они чувствуют угрозу и испытывают злость, когда роль, которую они приняли на себя в жизни, меняется. Отождествление, основанное на образах и ролях, раньше или позже терпит крах и перестает удовлетворять. Подавленные и обескураженные, люди обращаются к психиатру. Ролло Мэй говорит, что эта проблема и есть шизоидное отклонение. «Многие психотерапевты отмечают, что число пациентов, проявляющих шизоидные черты неуклонно растет. «Типичное» для нашего времени психическое затруднение - не истерия, как во времена Фрейда, а шизоидный тип, то есть, человек, который отделен, оторван, утратил привязанность, имеет тенденцию к деперсонализации и выражает свои проблемы смысловыми интеллектуализациями и техническими формулировками... Есть еще множество проявлений, которые изолируют, отчуждают самость (self) от мира. Они свойственны не только людям в патологических состояниях, но и тем, кто считается «нормальным» современным нам человеком.»" Многие пишут об отчужденности современных людей, то есть об отдалении от работы, от друзей и от 10 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА себя самого. Это центральная тема работ Эриха Фромма. Отвергнута романтическая любовь, секс компульсивен, работа механистична, а стремления эгоистичны. В отчужденном обществе действия утрачивают личностный смысл, и человек пытается заместить то, что потерял, представлением, образом. ОБРАЗ ПРОТИВ РЕАЛЬНОСТИ Шизоидное отклонение вызвано отрывом образа от реальности. Термин «образ» - это символ и ментальные построения, которые противопоставлены реальности физического опыта. Нельзя сказать, что образы нереальны, но их реальность отлична от телесного феномена. Образ обретает реальность, когда объединяется с чувством или ощущением. Если это единство нарушено, он становится абстрактным. Различие между образом и реальностью наиболее явно проявляется у шизофреников, страдающих бредом (delusional schizophrenics). Классический пример - сумасшедший человек, который представляет себя Иисусом Христом или Наполеоном. «Ментальное здоровье» подразумевает, что образ совпадает с реальностью. В этом случае образ себя согласован с внешним видом тела и с чувствами. В социальной сфере образ имеет как позитивный аспект, так и негативный. Если бы не использовался образ, мобилизующий массу отклика, невозможно было бы смягчить страдание и несчастье. Каждое человеческое усилие достигает цели благодаря присутствию образа желаемого. А вот негативное использование образа, направленное на других, может вызывать ненависть и приносить разрушение. Когда полицейского изображают символом подавляющего авторитета, он становится объектом недоверия и ненависти. Когда американца изображают дьявольским эксплуататором людей, он становится монстром, которого необходимо уничтожить. Образ затмевает личностную человеческую индивидуальность. Он низводит ее до абстракции. Если смот- ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ 11 реть на человеческое существо только как на образ, его становится легче убить. Образ бывает опасен и на социальном уровне, где его функция открыто признается, и при личном контакте, когда он коварно приводит к катастрофе. Это заметно в семье, где мужчина старается исполнить свое представление об отцовстве, противопоставляя его потребностям ребенка. Поскольку он видит себя с точки зрения своего образа, то и собственного ребенка рассматривает как образ, а не как личность, у которой есть свои чувства и желания. В такой ситуации воспитание превращается в старательную попытку подогнать ребенка под образ, который, как правило, ни что иное, как проекция бессознательного отцовского образа себя. Ребенок, которого принуждают измениться, чтобы соответствовать родительскому бессознательному образу, утрачивает ощущение Я. чувство отождествленности и теряет контакт с реальностью. Утрата чувства отождествленность уходит корнями в семейную ситуацию. Воспитанный на представлениях об успешности, популярности, сексапильности, интеллектуальном и культурном снобизме, статусе, самопожертвовании и так далее, человек и других видит как образы, вместо того, чтобы видеть в них людей. Окруженный со всех сторон образами, он чувствует себя одиноким и изолированным. Реагируя на образы, он чувствует нереальность. Пытаясь соответствовать своему собственному образу, он переживает фрустрацию и обманчивое эмоциональное удовлетворение. Образ - это абстракция, идеал и идол, требующий пожертвовать чувством личности. Образ - это ментальное понятие, которое, накладываясь на психологическое существование, принижает жизнь тела, отводя ему вспомогательную роль. Тело попадает в услужение образу и становится инструментом воли. Человек отчуждается от реальности собственного тела. Отчужденные индивидуумы создают отчужденное общество. 12 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА РЕАЛЬНОСТЬ И ТЕЛО Человек переживает реальность мира только через собственное тело. Воздействие внешней среды связано с ее влиянием на тело и ощущения. Человек откликается действиями, направленными на среду. Если телу не достает живости, то и воздействие среды, и отклики ослаблены. Живость тела означает живость того, что человек делает, воспринимая реальность и активно откликаясь на нее. У всех есть опыт хорошего самочувствия, когда мы тонко и остро воспринимаем окружающий нас мир, и напротив, когда мы подавлены, мир теряет яркость и словно выцветает. Живость тела напрямую связана со способностью чувствовать. Когда тело «мертво», человек с трудом воспринимает влияние среды, его способность откликаться на ситуации затруднена. Эмоционально мертвый человек обращен внутрь себя: чувства и действия подменяются размышлениями и фантазиями, а реальность компенсируют образы. Чрезмерно развитая ментальная активность, подменяющая контакт с реальным миром, создает фальшивую живость. Несмотря на умственную активность, на физическом уровне заметна эмоциональная «омертвелость», тело остается «мертвым» и безжизненным. Нас ослепляет чрезмерно выделенный образ, он не позволяет разглядеть реальную жизнь тела и чувства. Наше тело тает от любви, коченеет от страха, сотрясается от злости и стремится к теплу и контакту. В отрыве от тела эти слова - только поэтические образы, но пережитые телесно, они обретают реальность, придающую смысл нашему существованию. В основе личности с ее субстанцией и структурой лежит реальность телесного чувствования. Абстрагируясь от реальности, личность становится социальным артефактом, скелетом, лишенным плоти. Множество экспериментов указывает на то, что достаточно заметное ослабление взаимодействия тела и среды приводит к потере ощущения реальности.2 Индивидуум, временно лишенный сенсорного стимулирования, начинает галлюцинировать. То же самое происходит при ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ сильном ограничении моторной активности. Ослабление тела, вызванное отсутствием как внешнего стимулирования, так и внутренней моторной активности, ограничивает телесные ощущения. А не соприкасаясь с собственным телом, человек теряет контакт с реальностью. Живость тела - это его метаболизм и подвижность. Метаболизм обеспечивает энергию, которая реализуется в движении. Если метаболизм редуцирован, подвижность, как тоже снижена и наоборот, всякое уменьшение подвижности влияет на метаболизм, поскольку именно движение определяет дыхание человека. Основное действующее правило состоит в следующем: чем больше движений, тем больше вздохов. Когда подвижность снижается, уменьшается поступление кислорода на вздохе, и метаболизм протекает медленнее. Активное тело характеризует спонтанность и полное, легкое, глубокое дыхание. В следующей главе мы увидим, что в ситуации шизоидного тела дыхание и подвижность жестко ограничены, а следовательно, снижено и производство энергии. То что дыхание, движение и чувствование тесно связаны, хорошо заметно у ребенка, но взрослые, обычно, игнорируют эту связь. Дети учатся сдерживать дыхание, чтобы оборвать неприятные ощущения и чувства. Они втягивают живот и иммобилизуют диафрагму, чтобы снизить тревожность. Они лежат очень тихо, чтобы избежать страха. Они «умирают» телами, чтобы не чувствовать боли. Другими словами, когда реальность становится невыносимой, ребенок отступает в мир «образов», где его Я, активизировав фантазирование, компенсирует отсутствие телесных чувств. Взрослые, поведение которых определяет образ, подавили воспоминание о переживании, толкнувшем их к «мертвому» телу и уходу от реальности. В норме, образ - это отражение реальности, это ментальная конструкция, которая дает человеку возможность ориентировать действия, делая их более эффективными. Другими словами, образ - это зеркальное от- Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ражение тела. Если тело бездействует, образ становится его суррогатом, а собственно телесные измерения отступают. «Тайная жизнь Вальтера Митти» - одна из живых картин о том, как образы могут компенсировать пассивность индивидуума. Формирование образа - функция Я. По словам Фрейда, «Я есть прежде всего телесное выражение Я». Однако по мере развития Я противопоставляется телу, то есть его значимость противопоставляется значимости тела. На уровне тела человек - это животное, самонацеленное и ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне Я существование человека рационально и созидательно, он - социальное создание, действующее в соответствии с восприимчивостью к силе и в соответствии с трансформацией среды. В норме, Я и тело работают в теснейшей связи. Функционирование Я здорового человека - это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении Я доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство организма расщепляется, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт. Я И ТЕЛО Конфликт между телом и Я может быть незначительным, но может быть и тяжким. Невротичное Я доминирует над телом, шизоидное Я отрицает тело, а шизофреническое - диссоциируется с ним. Невротичное Я боится иррациональной природы тела, пытаясь просто подчинить его. Когда телесный страх выражается паникой, Я начинает отрицать тело для того, чтобы выжить. Если страх тела перерастает в ужас, Я диссоциируется с ним, полностью отрывая личность от того, что порождает шизофреническое состояние. Отличия четко видны на примере того, как по-разному люди откликаются на сексуальные стремления. Для здорового человека секс - это выражение любви. Не- ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ 15 вротичное Я рассматривает секс как способ достижения или утверждения. Для шизоидного Я секс - это возможность получить физическую близость и тепло, от которых зависит живость. Шизофреническое Я, оторванное от тела, не находит смысла в сексуальном взаимодействии. Конфликт между Я и телом порождает расщепление личности, влияющее на все аспекты существования и поведения. В этой главе мы рассмотрим разделение и противоречивость отождествлений шизоида и невротика, а о других проявлениях расщепления поговорим позже. В частности, речь пойдет о том, как возникает расщепление, какие факторы его вызывают, и какие техники подходят для того, чтобы оказать терапевтическую помощь в подобных случаях. Совершенно очевидно, что проблему расщепления нельзя разрешить, не улучшив состояния тела. Когда появляется живость, дыхание углубляется, тело становится более подвижным, возникают чувства, то есть реальность тела начинает управлять образом Я. В расщепленной личности возникают два противоречивых отождествления: в основе одного образ Я, а другого - тело. Существуют определенные методы, помогающие изучить, каковы эти отождествления. История пациента и способы его действий расскажут нам об Яотождествлении. Наблюдение за внешним видом и движениями тела позволят увидеть телесное отождествление. Проективные техники, например рисование фигуры человека, предоставят важную информацию о том, какова личность пациента. И, наконец, в мыслях и чувствах он раскроет противоречивость своих точек зрения. Для иллюстрации я приведу две истории болезни. Первый случай - молодая женщина, которая утверждала, что ее проблема - аномия. Она почерпнула этот термин из статьи в журнале «Эсквайр» и из книги Бетти Фриден «Женский мистицизм». Вот определение, которое дает Фриден: «скука, рассеянное чувство бесцельности, небытия, невовлеченности в мир. которую можно назвать аномией, а можно - отсутствием отождествлен- ______ 16 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ности, или просто чувствовать как проблему без названия».3 Аномия - социологический термин, означающий отсутствие нормы или, что на мой взгляд предпочтительнее, бесформенность. Моя пациентка, которую я буду называть Барбара, описала свое состояние следующим образом: «...Чувство дезориентации и опустошенности, совершенно пустого места. Я не видела смысла делать чтонибудь. У меня не было мотивов к движению. Я не сознавала этого раньше. Это свалилось на меня, когда я вернулась из летнего отпуска. Летом я занималась детьми и домом, но потом наняла горничную. Я чувствовала, что выполнение домашних дел напоминает невротические тики... Вы знаете, ненужные действия.» Барбара была тридцатипятилетней, замужней женщиной, матерью четверых детей. Никак нельзя было сказать, что ее домашняя работа не нужна или назвать ее лишней. Даже с появлением горничной она целый день была занята делом. Одна из трудностей заключалась в ее отношениях с горничной. Барбаре хотелось рассчитать ее, поскольку та не выполняла требований хозяйки, но она не могла заставить себя сделать это. Всю жизнь она страдала от того, что не могла сказать «нет» другим людям, и это вызывало чувство, что ее личность ущербна, недостаточна. Когда конфликт становился интенсивным, как в случае с горничной, Барбара приходила в состояние упадка и сдавалась. В результате она теряла ощущение себя (self) и чувствовала опустошенность. Она знала об этом по прошлым курсам анализа. Ей было известно и то, что источник этих затруднений - в ее детстве, в отношениях с родителями. О том, что стрессовое состояние сопровождает еще и физический упадок, она не подозревала. Именно физический коллапс вызывал чувство беспомощности. Что вызывало физическое состояние упадка? Барбара была среднего роста, с небольшой головой и изящными, правильными чертами. Глаза - мягкие, взгляд озабоченный. Голос звучал тихо, между фразами часто возникали паузы. Шея - тонкая и зажатая, это, отчасти, ме- ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ 17 шало ей говорить. Плечи были приподняты, что соответствовало позе испуга. Тело лишено тонуса: поверхностные мускулы были крайне вялыми. А вот глубокая мускулатура, расположенная вдоль позвоночника, мышцы плечевого пояса, шеи и груди были жестко контрактированы. Дыхание - очень поверхностное, это также затрудняло говорение и делало кожу бледной. Каждая попытка дышать глубже длилась минуту; затем усилие сходило на нет. поскольку верхняя половина тела пригибалась вниз, и пациентка «складывалась пополам». Многие физические функции были угнетены: аппетит слабый, сексуальное влечение снижено, сон беспокойный. Нетрудно было увидеть, почему она чувствует себя такой безжизненной и опустошенной. Барбара не видела связи между своим физическим состоянием и психологической позицией. Когда я обратил ее внимание на эту связь, она сказала: «Раз Вы так говорите, значит она есть». Она объяснила, что ей не остается ничего другого, кроме как принять мой анализ ее проблемы. Ей не нравилось собственное тело, она бессознательно отвергала его. На каком-то другом уровне она ощущала, что связь есть, и во время телесной терапии прилагала усилия, стараясь дышать глубже и мобилизовать мускулатуру путем движений. Когда усилия вызвали боль, пациентка ненадолго заплакала, несмотря на то, что ей этого не хотелось. Она отметила, что много страдала от боли и не видит необходимости опять переживать ее. Но она поняла, что стыдилась показывать свои чувства и. следовательно, пугалась их. Она осознала, что слезы сделали ее чувство лучше, поскольку оно стало более живым; появлялось все больше и больше телесных ощущений и чувств. Она даже постаралась выразить отрицание, произнося вслух: «Нет. я не буду». Постепенно Барбаре стало лучше. Теперь она могла удерживать повышенную активность более длительное время, ей стало легче дышать. Тенденция к коллапсу ослабилась. Она рассчитала свою горничную. Глаза заметно прояснились, она начала мне улыбаться. Жалобы на 18 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА аномию исчезли. Она поняла, что восстанавливая телесное чувствование, возвращала себе ощущение себя (self) и отождествленность. Положительное изменение состояния отчасти было связано с тем, что она нашла кого-то, кто может помочь ей и понимает ее затруднения. Но улучшение было временным. Мы лишь упомянули конфликты, породившие ее отклонение, но они еще не были разрешены. Некоторые мысли по поводу этих конфликтов возникли, когда я рассматривал нарисованные Барбарой фигуры, а также на основе ее комментариев к рисункам. Рисунки 1 и 2 - два последовательных изображения женщины. О первой Барбара сказала: «Она кажется глупой. Плечи такие широкие. Она похожа на Мефистофеля. Она выглядит застенчивой дьяволицей». Второй рисунок она описала, как «безжизненный манекен, а лицо - посмертная маска». О третьем рисунке она сказала, что изображенный на нем мужчина обладает дьявольскими и демоническими качествами. Нетрудно заметить, что первый и третий рисунки имеют сходство, указывающее на отождествление Барбары с мужчиной. Несколько раз обведенное очертание человеческого тела на втором рисунке можно было интерпретировать как указание на недостаточное или слабое восприятие периферийных областей тела. Это попытка придать форму тому, что чувствуется как бесформенность. Поскольку мышечный тонус отсутствовал, тело было аморфным, и Барбара компенсировала это жирными очертаниями. Кем была Барбара? Тем трупом со второго рисунка, который изображал восковую фигуру, или дьяволицей, демонической девицей с первого рисунка? Глядя на эту пациентку, мне трудно было определить порочные стороны ее натуры. Ее экспрессия была застенчивой, робкой и беспокойной. Но сама она видела демонический аспект своей личности и признавала его. Рисунок 1 Рисунок 2 Рисунок 3 22 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА «Когда я порочна, я чувствую в себе больше всего живости. В колледже, когда я спала с молодыми людьми, я была порочной. Я спала с приятелем одной из своих подруг и гордилась этим. Я хвасталась этим, потому что делала нечто порочное. В другом случае я жила с мужчиной, толстым и мерзким, который платил мне за это. Я была очень горда. Я чувствовала, что способна сделать что-то выдающееся, особенное». Что касается тела, лишенного тонуса и аморфного, с этой точки зрения Барбара видела себя как объект (безжизненный манекен), приносимый в жертву демоническим сексуальным требованиям мужчины. С точки зрения Я. которую выражают голова и руки. Барбара отождествлялась с демоном, требующим этой жертвы, и получала странное удовлетворение от собственного унижения. Мать Барбары тоже принимала себя как жертву или мученицу, и ее тело было таким же бесформенным. На уровне тела Барбара идентифицировалась с матерью, в то время как на уровне Я она отталкивала материнское тело, ее унижала роль сексуального объекта. Чтобы привнести в свою жизнь более позитивный смысл, она отдалялась от женственности и идентифицировалась с отцом. Когда женщина присваивает себе мужское Я, появляется ведьма, которая не придерживается взгляда мужского Я на женское тело как на объект сексуального влечения. Ведьма отворачивается от собственного тела и злорадствует по поводу его жертвенности, поскольку оно становится обесцененным аспектом ее личности. В то же время она компенсирует это обесценивание, возвышая свой образ Я до высокомерного нонконформиста, который отвергает старую мораль. Поведение ведьмы нацелено на разрушение мужского Я. Поворачиваясь против собственной женственности, ведьма отрицает роль любви в сексе и издевается над мужчиной, который жаждет ее. Сексуальная покорность Барбары отражает ее презрение к мужчине. Она, фактически, говорит: «Я - ничто, и если ты хочешь меня, ты - дурак». ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ Мужчина, обладающий обесцененным объектом, одерживает пиррову победу. Он унижен в глазах женщины. Так Барбара мстит отцу, который принимал участие в унижении женщины. Формируя бессознательные детские суждения о своей жизненной ситуации, она не могла предвидеть, что ведьминская месть мужчине отнимет все чувства, и что оторвавшись от женственности, она зайдет в тупик, где тело «мертво», и где она не способна ответить на любовь. Барбара утратила самость, поскольку ее тело принадлежало матери, а Я - отцу. Будучи взрослым человеком, она понимала, что, создала, но не могла не быть ведьмой, пока бессознательно принимала ценность своего образа Я и отвергала собственное тело. Эта женщина была одновременно и ведьмой, и жертвой, и демоническим Я, которое требует жертвы от женского тела, и покорным телом, которое ужасает то, что его приносят в жертву. Расщепление вызвало два конфликтующих отождествления. Разлом в личности Барбары можно выразить в терминах жизни и смерти. Чтобы сохранить свое Я, она, не выбирая, отказалась от тела. Подчиниться ценностям своих партнеров значит обернуться против своего тела, но этот маневр обеспечивал выживание и рассудок. Ребенком она инкорпорировала отцовское представление о женщине (с которым согласилась ее мать) и нафантазировала, что эта отрицающая жизнь позиция имеет какое-то возвышенное значение. Жертвуя телом, шизоидная личность совершает символический акт. Это не означает, что такое несчастное создание непременно приносит себя в жертву, кончая жизнь самоубийством. Жертвенность Барбары состояла в отвержении тела, она лишала его чувств, отрицала, что оно имеет значимость, что оно - экспрессия ее существования. Но конфликт по-прежнему существовал, поскольку тело все же было живым и принимало символическую жертву только как протест. В этой борьбе тело находило успокоение в рациональной части ума, которая, хоть и не могла помочь преодолению демонической силы, тем не 24 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА менее оказалась достаточно сильной, чтобы привести Барбару на терапию. Следующий случай иллюстрирует расщепление отождествленности у человека, личность которого сохранилась больше, чем у Барбары. Генри был очень благополучным мужчиной пятидесяти лет, который обратился ко мне из-за того, что не чувствовал удовольствия и удовлетворенности своей жизнью. Он много работал, чтобы достичь этого, но что-то было не так. «Деньги - не проблема» - сказал он. когда мы обсуждали его доходы, но деньги ему помочь не могли. Успех принес подавленность, предъязвенное состояние желудка и сильное желание «уйти от всего этого». Он только и думал о том времени, когда сможет оставить бизнес, но предполагал, что и это не принесет ему желанного облегчения. Он постоянно сталкивался с проблемами, которые, по его словам, мог разрешить, если бы они возникали поодиночке, но они обрушились на него все разом, и это оказалось ему не по силам. Описывая юность, Генри сказал, что был в семье «паршивой овцой» и не мог сравняться с другими ее членами. Поэтому, однажды, он решил доказать, что может добиться успеха. Он действительно сделал это, но успешность принесла с собой новые выборы и большую ответственность. От успешности нелегко было отказаться. Что бы это принесло? Жалуясь на свои затруднения. Генри приходил в возбуждение от представлявшихся возможностей, которые представлялись. Добившись успеха, он должен был и дальше оставаться успешным. Это тяжелая ноша, поскольку успех не допускает разочарования, и освободиться от него можно только потерпев провал. Решив пройти курс аналитической терапии, Генри получил возможность увидеть свою ношу. Часть ее легла на терапевта, и Генри почувствовал себя лучше и свободнее. Когда я показал ему, насколько запущено его тело, это произвело на него достаточно сильное впечатление. Он задумался и начал уделять телу больше внимания, что временно помогло ему. У этого пациента хватало воли и I ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ 25 сил для упорной работы, нацеленной на то. чтобы изменить свой паттерн поведения, но ему не удавалось сохранять усилие, чтобы не терять того, что достигнуто. Он принимал терапию как еще один выбор, на который откликался своей характерной направленностью. Сама по себе терапия, таким образом, тоже становилась ношей. Однажды во время нашей встречи, когда мы обсуждали его проблемы, он позволил себе зайти дальше, чем обычно. Его голова склонилась набок, лицо обвисло, он выглядел очень усталым, а в глазах застыло поражение. Он выглядел так, как будто был побежден, но не знал об этом. Согласно образу Я. Генри был непобедим, он отвергал внутреннюю реальность чувств. Он не был уверен, что всегда будет победителем, но был постоянно нацелен на то, что никогда не проиграет и не потерпит поражения. А вот физически мой пациент был проигравшим, побежденным мужчиной, который отказывается принять свое поражение. Его попытка найти личностный смысл в финансовом успехе потерпела неудачу. Он был в отчаянии из-за невозможности найти какое-нибудь удовольствие в жизни. Он пришел на терапию, чтобы избежать чувства поражения и отчаяния, но чтобы обрести себя самого, ему необходимо было принять как раз эти чувства. По сравнению с телом Барбары его тело было более живым. Мускулатура развита лучше, кожа была теплой и не бледной. Сильные мышечные напряжения вызывали изгиб спины, он сутулился, ему приходилось прилагать усилия, чтобы выпрямиться. Мускулатура спины была сильно напряжена, а шея - укорочена. В стрессовом состоянии ему было очень трудно дышать, это проявлялось в виде шумных выдохов. Он много курил. Напряженные мышцы сковывали его словно цепи. Он боролся с внутренними оковами, которых не сознавал, но вся его энергия уходила на то, чтобы быть успешным во внешнем мире. Налицо, таким образом, был разлом между образом Я и реальностью тела, между внешними ас- 26 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА пектами успеха и достижения и внутренним чувством поражения и фрустрации. Проблему Генри можно было осмыслить в терминах невротического стремления быть успешным. В бессознательном его тело было обременено своеобразной сбруей из требований Я. Тело переживало эти требования как ношу, как ярмо, лишавшее его свободы и отвергавшее удовольствие и удовлетворение. Как и тело Барбары, оно оказывало сопротивление. В той степени, в которой Генри демонстрировал отсутствие контакта с собственным телом и не сознавал его чувства, он проявлял шизоидные тенденции. Он жертвовал свободой не из-за финансового успеха, а из-за того образа успешности, который сформировал в юности. Мобилизовать тело для удовлетворения реальных потребностей, таких как голод, секс, удовольствия и т.д., значит пользоваться им; отторгать его от выполнения требований Я - значит неправильно употреблять или злоупотреблять им. Проблема Генри была не менее тяжелой, чем проблема Барбары. Однако он ухватил суть связи между самостью (self) и телом и принял ее. Барбара могла только допустить такую возможность: «Это так. если Вы так говорите». Генри понял, что ему необходимо высвободить мышечные напряжения и интенсивно атаковал проблему, которая усиливала его напряженность. Барбара ощущала иммобильность тела, но чувствовала свою беспомощность и ничего не могла с этим поделать. Она переживала собственное тело как нечто отчужденное от ее личности; она даже выражала желание не иметь тела, рассматривая его как источник мучений. Ей хотелось принести тело в жертву, чтобы удовлетворить ведьму, жившую в ней. Генри, напротив, принимал свое тело, но злоупотреблял им. Надеясь обрести свободу, он ставил собственное тело в зависимость от успешности, которая была требованием Я. Но когда успех ее не принес, Генри понял, что нуждается в помощи. Шизоидный конфликт - это борьба между жизнью и смертью, его можно выразить, как «быть или не быть». ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ 27 Невротический конфликт возникает из вины и тревожности по поводу удовольствия. Это не значит, что шизоид свободен от вины и тревожности, но в его личности они подчинены императиву, который состоит в необходимости выжить. Шизоидная личность платит за свое существование: цена - отказ от права открыто требовать жизни. Такой отказ неизбежно приводит к какой-то жертве, как в случае Барбары, и к существованию, единственное удовлетворение которого составляет отрицание. Отрицание жизни в любой форме - это проявление шизоидной тенденции, и в этом смысле каждая эмоциональная проблема содержит в себе шизоидную сердцевину. ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ Термин «шизоид» имеет два значения. Он означает, во-первых, тенденцию уходить от реальности и, во-вторых, расщепление единства личности. Один аспект связан с другим, и эти переменные позволяют судить об эмоциональном здоровье или заболевании человека. Эмоциональное здоровье личности невозможно без ее единства и полноценного контакта с реальностью. При шизофрении личность разъединена с реальностью или уходит от нее. Шизоидное состояние лежит между крайними точками здоровья и заболевания: это значит, что единство личности сохраняется, благодаря силе рационального мышления, а уход от реальности проявляется как эмоциональный отрыв. Рисунок 4 иллюстрирует эти взаимоотношения. Эмоциональное здоровье Эмоциональное заболевание Норма (Невротическое) Шизоидное состояние Состояние шизофрении Рисунок 4 Контакт с реальностью. Единство личности. В эту схему вписываются и те отклонения, которые мы называем неврозами. Как пишет А.П.Мойз (A.P.Moyes), неврозы - это «группа относительно мягких личностных отклонений», при которых «личность остается социально организованной».4 Это не означает, что невротичный человек имеет хорошо интегрированную личность. Каждая невротическая проблема вытекает из конфликта, который в той или иной степени расщепляет личность и уменьшает ее контакт с реальностью. Человек 29 уклоняется от реальности и при неврозах, и при психозах; по словам Фрейда, различие здесь состоит в том, что невротик игнорирует реальность, а психотик отрицает ее. Однако, всякий уход или уклонение от реальности - это проявление шизоидного отклонения. Невротические симптомы, выделяясь в фоне казалось бы приспособленной личности, обладают драматическим качеством, которое доминирует в клинической картине. Невротическая фобия, обсессия или компульсивное поведение часто бывает настолько сильным, что фокусирует на себе внимание, исключая из поля зрения лежащую глубже расщепленность. В этом случае лечение направлено на симптом, а не на проблему личности. Такой подход, несомненно, менее эффективен, чем тот, который рассматривает симптомы как проявление базисного конфликта Я и тела и который направляет усилия на излечение именно этого глубинного разлома. На рисунке 4 я поместил неврозы в скобки, чтобы отметить, что шизоидный феномен включает их в себя. Перемещение интереса психиатра с симптома на личность пациента углубляет понимание проблемы шизоида. Если психотерапевт понимает отсутствие чувств, эмоциональное отделение и деперсонализацию пациентов, он глубже проникает в их затруднение. Как правило, бывает понятно, что формирование симптома определяется шизоидным состоянием, с его глубоко скрытой тревожностью. Важно то, как симптом отклоняет индивидуума, сам же он в процессе терапии играет вторичную роль. Если симптомы снимаются, а лежащее глубже шизоидное отклонение остается недопонятым, пациент воспринимает лечение как поддержку, и его результат приобретает временный характер. От того, насколько преодолено шизоидное расщепление, зависит продвижение пациента на всех уровнях личности. Хотя психотерапевтам известно, что шизоидные проявления встречаются часто, общественность, как правило, игнорирует это отклонение. Среднего человека продолжают рассматривать с точки зрения невротических сим- 30 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА птомов, полагая, что если тревожности нет, то все нормально. Последствия такой позиции могут быть катастрофическими, как в случае с молодым человеком, который неожиданно совершает самоубийство, не страдая так называемым невротическим надломом. Но даже если трагедии не происходит, влияние шизоидного отклонения столь серьезно, что мы не можем пренебречь им в поведении невротика или ждать, пока наступит кризис. Позднее отрочество - критический период для шизоидного индивидуума. Сильные сексуальные чувства, наводняющие в это время его тело, часто подрывают ту урегулированность, которую прежде удавалось сохранить. Многие молодые люди оказываются неспособными закончить обучение в старших классах или делают это с большими усилиями, но все идет насмарку с началом занятий в колледже, а ведь это вполне может быть поверхностным проявлением проблемы, о которой мы говорим. Подросток, отлично учившийся в школе, начинает испытывать затруднения. Он получает плохие отметки, теряет интерес, становится беспокойным, его причисляют к «трудным». Родители замечают, что он недисциплинирован, что у него слабая сила воли, что он бунтует или становится человеком настроения. Они могут закрыть глаза на его трудности в надежде, что он их «перерастет», но обычно эти надежды не оправдываются. Они могут отчитывать подростка, пытаясь заставить его занять более ответственную позицию, но и это, как правило, оканчивается неудачей. В конце концов, родители неохотно свыкаются с мыслью, что дети, еще недавно благополучные, попали в число «отсеянных из школы» или просто «поплывших по течению», что многих молодых людей из хорошей среды поглотила жажда разрушения, что они стали правонарушителями; они сдаются, и больше не пытаются понять, что происходит с их подросшими детьми. Шизоидный индивидуум не может описать свою проблему. По его воспоминаниям, он всегда испытывал трудности. Он знает, что «что-то не так», но это туманное знание, которое не удается облечь в слова. Не встре- ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ тив понимания со стороны родителей или учителей, он впадает во внутреннее отчаяние. Он может встретить других людей, которые разделяют его тяготы, и установить с ними взаимоотношения, основанные на модели «другого» существования. Он даже может рационализировать свое поведение и обрести некоторое ощущение превосходства, провозгласив, что он не «толпа». Чтобы обозначить различные формы шизоидного отклонения, объединенные общими чертами я хочу привести четыре примера из практики. Каждое из этих отклонений было достаточно тяжелым и требовало терапевтического вмешательства, и во всех случаях это проигнорировали или просмотрели, и дело дошло до кризиса. РАЗЛИЧНЫЕ ШИЗОИДНЫЕ ЛИЧНОСТИ И ИХ ПОВЕДЕНИЕ С Джеком я впервые встретился, когда ему было двадцать три года. Его отчислили из школы в восемнадцать, после этого он провел год, исполняя фольклорные песни в кафе. Потом последовали два года армии, а затем он кочевал с одной работы на другую. Кризис случился после возвращения из армии. В компании друзей он принял дозу мескалино, галлюциногенного наркотического вещества. Эмоциональное переживание, которое ему пришлось пережить под воздействием наркотика, потрясло его. Он сказал: «То. что я увидел, невозможно описать. Я видел женщин во всевозможных стимулирующих позах. Когда я выходил из этого, то ненавидел себя. Меня мучило чувство вины, связанной с сексом. Это странно, поскольку я требовал оригинальности, выступал против сексуальных ограничений и т. д. Я могу продумать это, но не могу избавиться от чувства вины. Оно пугает и угнетает меня». Это переживание, индуцированное наркотиком, совершенно разбило урегулированность Джека. Шизоидная тенденция его личности, которая до этого момента нахо- Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА дилась под контролем, прорвала его и превратилась в явные симптомы заболевания. Он описывает их следующим образом: Испуг - «Временами испуг настолько силен, что я не могу находиться в одиночестве. Я думаю, что просто боюсь сойти с ума». Ипохондрия - «Малейший прыщ, царапина, боль и т.д. пугают меня до смерти. Я немедленно думаю о раке, сифилисе...» Отрыв - «Однажды, я почувствовал, что меня будто оторвали от реальности, от способа передвижения: а в последние несколько недель я почти все время чувствую, что перемещаюсь, будто за мной откуда-то наблюдают». Когда отчетливо выраженные симптомы описаны таким образом, диагноз установить несложно. Однако, было бы ошибкой счесть, что у такого человека прежде не было шизоидных проявлений. Маленьким мальчиком Джек пережил сильный испуг в форме ночных кошмаров. Еще ребенком он боролся с чувством нереальности. Вот его слова: «Сколько я себя помню (с шести или с семи лет), я всегда чувствовал себя как-то не так, но постоянно соглашался с родителями, что это нормально. В средней школе я обычно чувствовал себя странно: сидя в классе, я наблюдал за другими ребятами и изумлялся, если они чувствовали такое же беспокойство, как и я». Беда в том, что никто из ближайшего окружения Джека не обратил внимания на его трудности. «Мои родители и друзья убеждали меня, что это чувство (не такой, странный) - нормально», - сказал он. Такого рода переживания стали для Джека закономерными. Даже ночные кошмары он часто принимал как «нормальные» явления, которые бывают у всех подрастающих детей. Особенности его тела были типично шизоидными. Он был высок, худощав, ригиден, мускулатура недостаточно развита, подвижность и дыхание ограничено. Тело казалось неживым, поскольку Джек давным давно оторвал от него Я. Он никогда всерьез не занимался спортом или другой физической активностью. Его ипо- ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ хондрическая тревожность выражала страх перед собственным телом и отсутствие идентификации с ним. Питер - семнадцатилетний подросток, которого направили на психиатрическое обследование после тревожного инцидента. Однажды вечером, повздорив с подружкой, он напился. Затем, чтобы показать ей, как он к ней стремится. Питер взял гитару и спел перед ее домом серенаду. Поскольку была поздняя ночь, он разбудил ее родителей. Чтобы он замолчал, они позвали его в дом. Оказавшись внутри, Питер потребовал, чтобы они дали ему увидеться с их дочерью и начал, демонстрируя насколько он взволнован, угрожать, что сломает себе палец или руку. Он так разбушевался, что пришлось силой доставить его домой. Тремя месяцами раньше Питер попал еще в одну историю. Вместе с несколькими друзьями он угнал машину. Ее нашли, и мальчики признались в краже. Но затем они сбежали, чтобы (по словам Питера) не впутывать в это родителей. Проникнув в пустующий дом, они воровали провизию, скрывались от полиции и, таким образом, усугубили свои отношения с законом. Поскольку Питер был мальчиком из хорошей семьи и не имел прежде нареканий, его осудили условно. Мать Питера обвинила в его противозаконном поведении остальных участников происшествия. Ни в этот раз, ни во время происшествия с подружкой сына ей не пришло в голову, что с мальчиком может быть что-то не так. То, что с Питером происходит нечто ненормальное, можно было заметить раньше. Еще до того, как произошли два описанных инцидента, у него возникли трудности в школе. После двух лет хорошей учебы в старших классах Питеру стало трудно концентрировать внимание. Учеба давалась с трудом. Он начал поздно возвращаться домой, пить и стал неуправляемым. Но никого это не озаботило, пока не наступил кризис. Питер был хорошо сложен, его тело было пропорциональным. Лицо выражало невинность, но других чувств на нем не было. Эта невинность обманывала близ- Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ких. Глаза были чистыми и пустыми. О его теле, помимо того, что оно имело нормальный внешний вид, можно было сказать, что оно было высоким и тяжелым. Движения - заметно некоординированы. Колени и щиколотки были настолько одеревеневшими, что он с трудом двигал ими. Чувствование тела отсутствовало, даже когда он угрожал отрезать себе руку, он делал это без чувств. Во время нашей беседы Питер сказал, что сексуальный контакт с его девушкой был единственным теплом, которое он пережил, и что жизнь без этого не имеет смысла. По-видимому, потребность в телесном контакте была столь сильна, что перекрывала всякие рациональные соображения. Без этого контакта он чувствовал такую пустоту, что моральные принципы теряли для него всякую ценность. Я нахожу, что подобное состояние типично для всех малолетних правонарушителей, с которыми мне приходилось иметь дело. Они ищут пинков, пытаясь хоть таким образом «зарядить» свои «мертвые» тела. Как правило, поиск возбуждения принимает форму опасной эскапады или бунта против авторитетов. Отсутствие нормального чувствования тела вызывает у этих молодых людей сексуальную одержимость. Если не понимать шизоидного отклонения, противозаконное поведение будет оставаться загадкой для властей и родителей. В этом будут винить отсутствие дисциплины в семье, говорить, что молодежь не имеет моральных устоев. Такие объяснения, конечно, содержат определенную долю правды, но совершенно не принимают в расчет тех сил, которые движут этой проблемой. Я, которое развивается без реальности телесного чувствования, приводит к отчаянию, разрушающему и самого человека, и окружающих. Джейн, молодая женщина, двадцати одного года, обратилась к терапевту после того, как распалась ее романтическая любовная связь. Она чувствовала себя совершенно потерянной и отчаявшейся. Она полагала, что с ее личностью что-то всерьез не так, но не знала, что ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ именно и как с этим справиться. Представление об ее проблеме можно получить из следующего рассказа: «Я помню, как в подростковом возрасте мысленно воевала с собой. Особенно ночью, в кровати, я чувствовала, что воюю с чем-то в себе. Меня это очень расстраивало и вызывало ощущение безнадежности. Я чувствовала смущение. Я не знала, кого спросить об этом. В одиннадцать лет я открыла свое тело. До этого я считала его само собой разумеющимся. Я сильно поправилась и начала сознавать себя. В это же время началась менструация. Чем больше я стеснялась, тем больше толстела и менее реально чувствовала себя. Годом позже я начала мастурбировать. Я думала, что забеременею или заболею венерическим заболеванием. В связи с этим я чувствовала себя очень виноватой. Но мне было необходимо мастурбировать перед любым делом, иначе я не могла делать что бы то ни было. Если я писала школьную работу, мне приходилось растянуть ее, пока я не закончу мастурбировать. Только после этого мне удавалось дописать ее. В этот период я постоянно фантазировала. Мне представлялось, что я скачу на лошади. У всех были лошади, но моя - лучше, всех. Мужчины ужасали меня. У меня не было друзей в старших классах и только один - в колледже.» Джейн воевала с сексуальными чувствами. Она не могла ни принять, ни подавить их. В результате возник интенсивный конфликт, который мучил ее, и от которого она пыталась избавиться с помощью фантазий. В ее мечтах, лошадь можно интерпретировать как символ тела, особенно его нижней половины. Ее попытка отрицать реальность тела была успешна только отчасти. Чувства вмешивались в сознание и требовали удовлетворения, даже если за это приходилось платить сильным чувством вины. Расщепление ее личности поразительно проявлялось и на физическом уровне. Ниже талии тело Джейн было тяжелым, заметно оволошенным, кожа имела тем- _36 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ный оттенок. Бедра были обширными, со слабым мышечным тонусом. Верхняя часть тела была изящной: грудь узкая, плечи очень покатые, спина длинная и тонкая, голова маленькая, с правильными чертами лица. Тон кожи верхней части тела был светлым. Контраст между верхом и низом был очень отчетливым. Нижняя часть производила впечатление сексуальной зрелости и зрелой женственности или, возможно, учитывая ее дряблость и тяжесть - перезрелости. Верхняя же половина имела невинный, детский вид. Кто была Джейн? Была ли она изящным созданием, ездившим верхом на нижней части тела или же она была лошадью, с которой тоже отождествлялась, и на которой ее Я скакало как королева? Очевидно, и тем, и другим, но она не могла примирить эти два аспекта своей личности. Следующий случай, с менее тяжкими болезненными проявлениями, демонстрирует другой аспект шизоидного отклонения. Сара развелась с мужем и осталась вдвоем с пятилетним сыном. Развод потряс ее и привел в состояние глубокой депрессии. Я установил, что у этой пациентки шизоидная структура характера, хотя поверхностное поведение мало указывало на это. Она описывала свое затруднение следующим образом: «Не то, чтобы я чувствовала себя нереально, я чувствую, что люди, с которыми я взаимодействую, - нереальны. Я часто хочу знать, что люди думают обо мне, когда я делаю что-нибудь. У меня мания величия. Я чувствую, что они должны думать, будто я великий человек. Но на самом деле, я вижу, что не справляюсь. Мой спектакль (представление) не оправдывает моих ожиданий.» В манерах и речи этой женщины присутствовало типичное для явно шизоидных индивидуумов высокомерие. Сара производила впечатление человека, который думает, что обладает необыкновенными качествами или необыкновенными умственными способностями. Когда я спросил ее о природе мании величия, она сказала: «Моя мания состоит в том, что у меня хороший характер. Даже ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ теперь, например, я жду от людей, что они скажут, какая я хорошая мать. Как замечательно я забочусь о своем сыне! Я всегда была любимицей учителей. Я никогда не шалила. Я была классической «умницей». Сара была маленькой, похожей на девочку женщиной, с мелким, невинным лицом, острыми плечами и хрупким телом. Ее физический облик подразумевал испуганную, незрелую личность, хотя речь и манеры были взрослыми и зрелыми. Это противоречие в ее личности указывало на шизоидное отклонение. На лицо были и другие признаки нереальности, преимущественно физические: она не смотрела в глаза, выражение ее лица было «замороженным», тело - ригидным, а движения - некоординированными. Сара играла роль «хорошего», послушного ребенка, который делает то, что ему велели и делает это хорошо. Она играла эту роль настолько бессознательно, что ждала от людей одобрения, как настоящий ребенок. Многие играют в жизни определенные роли, но при этом не становятся шизоидами. Когда роль доминирует над личностью, когда утрачивается единство, когда, как в случае Сары, личность, спрятанную за маской и костюмом, невозможно увидеть или достать, можно быть уверенным, что у такого человека шизоидная структура характера. С точки зрения симптоматики, случаи Джека, Питера, Джейн и Сары различны. В терминах двух переменных, детерминирующих это заболевание, они похожи. Каждый из них страдает от конфликта, расщепляющего единство личности, и в каждом случае контакт с реальностью в какой-то степени утрачен. Наиболее важный аспект здесь, однако, состоит в том, что конфликт и уход проявлены на уровне тела. Джек мог описать свои проблемы, но плавное вербальное изложение остро противоречило ригидности и иммобильности его тела. Конфликт Питера выражался контрастом между атлетическим телосложением и заметным отсутствием координированности. Джейн демонстрировала конфликт, отраженный резким несоответствием верхней половины ее тела и нижней, а у Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА Сары изысканная поза явно противоречила телесной незрелости. Уход от реальности в каждом из описанных мною случаев проявлялся отсутствием живости и эмоционального отклика тела. У исследователя шизоидного индивидуума возникает впечатление, что такой пациент не полностью «в теле». Описывая шизоидную личность, обычно пользуются фразами, типа «вне тела» или «не весь здесь». Мы ощущаем его отделенность или уход. Это впечатление создают пустые глаза, похожее на маску лицо, ригидное тело и отсутствие спонтанности. Умом он присутствует, как вошедший в поговорку рассеянный профессор, который погружен в свои раздумья. Шизоидный индивидуум сознанием понимает окружающее, но на эмоциональном или телесном уровне с ситуацией не соприкасается. К сожалению, у нас нет отдельного выражения, обозначающего «разумное неприсутствие». «Шизик» - это только слово, обозначающее человека, который присутствует ментально, а эмоционально отсутствует. Атмосфера нереальности - признак шизоидной личности. И сам человек, и мы считаем это «странностью», которая выражается и в его движениях. Он ходит механически, как деревянный солдатик, или движется по жизни, как зомби. Описание физического вида шизоида, которое дал Эрнст Кречмер, подчеркивает это. «Это отсутствие живости, непосредственного проявления жизни, психомоторной экспрессии, можно заметить у наиболее выраженных членов группы с их гиперсензитивными внутренними способностями к реагированию».5 Когда внешний вид человека столь экстравагантен, что в нем отчетливо проступает отстраненность от реальности, его относят к психотикам, шизофреникам или душевнобольным. Шизоидная личность чувствует нереальность как внутреннюю пустоту и как ощущение отодвинутости или отстраненности от окружающих. Он может чувствовать тело, как нечто чуждое или почти несуществующее, как в следующем описании: «Когда я шел вчера на ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ 39 работу, я не чувствовал своего тела. Я чувствовал себя тощим мешком с костями. Никогда не приходилось так сильно ощущать бестелесность. Это ужасно. На службе я чувствовал себя странно. Все было нереальным и какимто не таким. Чтобы работать, мне приходилось собирать себя в целое.» Это описание деперсонализации демонстрирует и отсутствие телесного чувствования, и сопутствующее ему отсутствие контакта с окружающими. В других случаях угроза непрочному контакту с реальностью возникает при употреблении наркотиков, еще больше разъединяющих ум и тело. В качестве примера можно воспользоваться рассказом Вирджинии, которая однажды накурилась марихуаны: «У меня было чувство, что кто-то наблюдает за мной. Я чувствовала, как мое тело делает нечто не относящееся ко мне. Это было очень страшно, и я легла в кровать. Началась паранойя. Я боялась, что выпрыгну в окно...» О шизоиде можно сказать, что он живет в неопределенности, то есть, не «уходит», как шизофреник, но и не полностью «присутствует». Он часто находится в стороне от общества, там, где ощущает нечто вроде дома. Многие шизоиды очень чувствительны, они часто становятся поэтами, художниками и музыкантами. Иные становятся приверженцами эзотерических культов, процветающих в нашем обществе. Эти культы различны - одни из них с помощью наркотических веществ стремятся достичь высоких состояний сознания, другие следуют восточной философии, есть и такие, которые обещают полноценную самость (self) при выполнении разнообразных телесных упражнений. Но было бы серьезной ошибкой считать, что шизоидную личность можно встретить только в этой среде. Шизоид может быть живущим как машина инженером, или мягким, сдержанным, робким и гомосексуальным школьным учителем. Шизоидная женщина может быть очень просвещенной и правильно поступающей со своими детьми матерью. Она еще и маленькая девочка, яркая, усердная, возбудимая и компульсивная. Для таких людей, как для детей, характерно ощущение небезопасности, как 40 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА для подростков - тревожность и как для взрослых - внутреннее чувство фрустрации и упадка. Эти реакции гораздо тяжелее, чем можно выразить словами. Детская небезопасность связана с чувством иного, отличного от других существования и неприкаянности. Подростковая тревожность граничит с паникой и может окончиться ужасом. Сердцевину взрослого чувства фрустрации и упадка составляет отчаяние. ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ШИЗОИДА Шизоидное отклонение можно исследовать в нескольких направлениях, для данной работы важны три из них: психологическое, физиологическое и конституциональное. Психология пытается объяснить поведение в терминах сознательных или бессознательных ментальных позиций. Физиология ищет причины отклонения в нарушениях телесного функционирования. Конституциональный подход связывает личность со структурой тела. Психология использует термин «шизоид», чтобы описать поведение, качественно похожее на шизофрению, но более или менее остающееся в рамках нормы.6 Специфические паттерны поведения при таком диагнозе можно сформулировать следующим образом: 1. Уклонение от тесных взаимоотношений с людь ми: застенчивость, уединенность, боязливость, чувство не полноценности. 2. Невозможность направленно выразить нена висть и агрессивные чувства - чувствительность к крити ке, подозрительность, потребность в поддержке, склон ность отвергать или искажать. 3. Аутичная позиция - интровертированность, чрезмерная мечтательность. 4. Невозможность сконцентрироваться, чувство отупения или одурманенности, ощущение нереальности. ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ 41 5. Истерические вспышки, которые могут сопро вождаться провокациями, например криком, рыданиями, приступами гнева. 6. Невозможность переживать эмоции, особенно удовольствие. Отсутствие эмоционального отклика или пре увеличенное реагирование, проявляющееся в виде пере возбуждения и мании.7 Надо заметить, однако, что поведение шизоида часто кажется нормальным. По словам Отто Феникеля (Otto Fenicel), шизоидный человек вполне успешен в «псевдоконтактах, подменяющих реальный контакт с другими людьми, в который включены чувства».8 Псевдо-контакт обретает форму слов, заменяющих прикосновение. Другая форма - исполнение роли вместо эмоциональной включенности в ситуацию. Как отмечал Герберт Вайнер (Herbert Weiner), жалобы шизоида, как правило, «вертятся вокруг того, что он не способен чувствовать эмоции: он отстранен от других людей, отодвинут и оторван»."1 Психология исходит из того, что шизоидный индивидуум страдает отсутствием отождествленности. Сомневаясь в том, кто он есть, не зная, чего хочет, он либо отделяет себя от людей и уходит во внутренний мир фантазий, либо адаптирует позу и играет роль, которая вроде бы пригодна для существования в нормальной жизни. Если он уходит, преобладают проявления застенчивости, уединенности, подозрительности и нереальности. Когда он играет роль, на первый план выдвигается отрицание или искажение, чувствительность к критике, чувство неполноценности и жалобы на пустоту или неудовлетворенность. Здесь может присутствовать противопоставление ухода и активности, депрессии и возбуждения со стремительной или преувеличенной сменой настроения. Шизоид заключает в себе множество противоречий. Среди шизоидов встречаются как высоко просвещенные и творческие люди, хотя их устремления могут быть узкими и необычными, так и другие - скучные, пустые, покорные и ведущие незаметную жизнь. 42 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА Сандор Радо (Sandor Rado) рассматривает шизоидную личность с точки зрения физиологии.10 Согласно Радо, шизоидную личность отличают два физиологических отклонения. Первое - «отсутствие целостного удовольствия», что означает невозможность переживать удовольствие. Второе - «разновидность проприорецептивного диатеза», который возникает, когда нарушено сознавание телесной самости (bodily self). Недостаток удовольствия становится неким физическим недостатком при попытках человека эффективно развить его «само-действование» или отождествленность. Поскольку удовольствие является «узлом, связывающим с реальностью» (Радо), то без этой связующей силы само-действование становится хрупким, слабым, его легко разрушает стресс, оно чрезмерно чувствительно. Именно недостаток удовольствия, о котором говорит Радо, характеризует всех шизоидов, с которыми мне пришлось встретиться. Но в отличии от Радо, который считает, что это - предрасположенность, я предполагаю, что это необходимо в борьбе за выживание. Неуверенный в праве на существование, шизоид, мобилизуя всю свою энергию на борьбу за выживание, неизменно обходит сферу активного удовольствия. Для человека, который борется за право существовать, удовольствие представляется чем-то таким, что к делу не относится. Видимое отклонение в восприятии себя часто бывает чертой, которая больше всего бьет по шизоидной личности. Как объяснить слова Джека: «Я чувствую себя отдельно от тела, будто я смотрю на себя со стороны»? Является ли это недостатком самовосприятия Джека или это его уход виноват в том, что отсутствует нечто ощутимое? Когда тело лишено чувствования, самовосприятие блекнет. Однако верно и то, что когда Эго диссоциировано с телом, последнее становится чужеродным объектом, который воспринимает ум. Здесь мы противоречим тому, о чем говорили в начале главы. Уход от реальности вызывает расщепление личности, так же, как в результате каждого разлома утрачивается контакт с реальностью. На- ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ сколько значимо телесное восприятие, можно представить, если рассмотреть замечание Радо, что «проприорецептивное сознавание (тела) - это самые глубокие внутренние корни языка и мышления».18 Слабость самовосприятия шизоида непосредственно связана с тем, что он не может переживать удовольствие. Без телесного удовольствия функционирование механистично. Удовольствие поддерживает живость тела и позволяет идентифицироваться с ним. Если телесные ощущения неприятны, Эго диссоциируется с телом. Один мой пациент сказал: «Я делаю свое тело мертвым, чтобы избежать неприятных чувств». Конституциональный подход к проблеме шизоида лучше всего представлен в работах Э.Кречмера. который детально проанализировал шизоидный темперамент и физическое строение. Он основывался на том, что одно тесно связано с другим, и что индивидуумы с шизоидным темпераментом, как правило, бывают астеничного сложения, за исключением более редких случаев атлетического сложения. Астеничное телосложение означает, что у человека длинное и худое тело с недоразвитой мускулатурой, в то время, как при атлетическом - оно более пропорционально и мускулисто. К тому же Кречмер и Шелдон" предлагали обратить внимание на то, что тело шизоида отличают дисплазированные элементы. Дисплазия отражает тот факт, что пропорции разных частей тела негармоничны. Четверо пациентов, о которых мы говорили в этой главе, демонстрировали типичные шизоидные особенности. У Джека было удлиненное и худое тело, мускулатура недоразвита, он относился к астеничному типу. Питера, который с виду был мускулист и пропорционально сложен, можно отнести к атлетическому типу. Джейн демонстрировала дисплазию: верхняя часть тела астенична, а нижняя - аморфна и неопределенна. Тело Сары тоже было дисплазировано: верхняя часть астенична, что противоречило нижней, явно атлетичной, части. Икроножные мышцы были развиты, как у профессиональных 44 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА танцоров, хотя Сара никогда не занималась танцами или спортом. Строение тела играет важную роль в психиатрии, поскольку оно выражает личность. Мы реагируем на крупного, тяжеловесного человека иначе, чем на маленького и жилистого. Но судить о личности на основе типа тела, значит придерживаться взгляда, что взаимоотношения между телом и личностью статичны, а не динамичны. Это значит игнорировать подвижность и экспрессивность тела, которые являют собой ключевой момент личности. Астеничное тело выступает в качестве важного признака только потому, что указывает степень индивидуальной мышечной ригидности. Атлетическое тело говорит о шизоидной тенденции, только когда его движения явно некоординированы. Такие факторы, как витальность, оживленность, грация, спонтанность жестов и физическое тепло очень важны, потому что они влияют на самовосприятие и на чувство отождествленности. Радо смотрит на шизоидное отклонение, исходя из предположения, что оно возникает в результате физиологической дисфункции. Это противоречит психоаналитической точке зрения, которую выразил С. Ариети (S.Arieti), считавший эту проблему сугубо психологической. Кречмер утверждал, что шизоидное состояние конституционально детерминировано. В то время как Радо и Кречмер придерживались мнения, что это. наследственное заболевание, Ариети утверждал, что «шизофрения (и тем более шизоидное состояние) - это специфическая реакция на экстремально тяжелое состояние тревожности, возникшее в детстве и реактивированное в последующей жизни».12 И Радо, и Кречмер, и Ариети концентрировались на том аспекте проблемы, который другие считали второстепенным. Ариети, например, говорил: «Хорошо известен факт, что люди с самыми явными случаями шизофрении относятся к атлетическому конституциональному типу»1*, но подчеркивал, что это - результат, а не причина заболевания. Чтобы избежать спора о том. что пер- ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ 45 вично. давайте условимся, что эти феномены взаимосвязаны. Отклонения в строении тела и в физиологии - это физическое выражение процесса, который психически проявляется в виде нарушения мышления и поведения. Психологически проблема шизоида состоит в отсутствии отождествленности и неминуемой утрате нормальных, эмоциональных отношений с людьми. Физиологически шизоидное состояние определяется как нарушение самовосприятия, как недостаток удовольствия при функционировании и нарушение дыхания и метаболизма. Конституционально тело шизоида не координировано и не интегрировано. Оно либо ригидно, либо человек с трудом удерживает его целостность. И в том, и в другом случае отсутствует живость, от которой зависит адекватное восприятие себя. Без восприятия себя отождествление затруднено или невозможно, а это типичный психологический симптом. Обобщенный взгляд на проблему шизоида можно составить, объединив психические и физические симптомы этого отклонения: 1. Психологическое отсутствие отождествленности. 2. Нарушение восприятия себя. 3. Относительная иммобильность и снижение то нуса поверхности тела. Отношения между этими уровнями личности можно выразить так: Я зависит от ощущения отождествленности на основе восприятия тела. Если тело заряжено и способно откликнуться, оно способно функционировать на основе удовольствия, что делает его сильным и осмысленным, и Я отождествляется с телом. В этом случае, Я-представление или образ возникнет на основе образа тела. Там, где тело «безжизненно», удовольствие становится невозможным, и Я диссоциируется с телом. Образ Я становится чрезмерно развитым, чтобы компенсировать неадекватный образ тела. Конституция динамики ощущений отражает степень витальности и живости тела. 46 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА Их отношения можно представить в виде треугольника: Соотношения этих уровней личности иллюстрирует следующий случай. Пациентка, женщина, имела образ Я. который подразумевал, что она замечательный человек, выше среднего уровня, просвещенный и чувствительный. В курсе терапии образ Я рассеялся. Она рассказала о своем сне, в котором два ее ребенка, мальчик и девочка, спрятались в подвале дома и объявили голодовку. Вот ее рассказ: «Во сне я чувствовала, что они делают это без злобы. Я спустилась в подвал и там увидела их тела, лежащие друг напротив друга, как мертвые, но я заметила, что их глаза открыты и лица выглядят живыми, в отличие от тел, которые были, как трупы. Я чувствовала, что они изображают меня. Я часто делала что-нибудь со злости. Я задумалась, что если глаза символизируют ум, то я чувствую, что эта часть меня самая живая.» У этой пациентки было высокое, худощавое тело и резкое изможденное лицо, придававшее ей вид трупа. Однажды, прогуливаясь с матерью по улице, она почувствовала свое состояние. «Я почувствовала, что мне очень стыдно перед ней, потому что я отодвинулась, чтобы не ШИЗОИДНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ быть вместе с ней. Я шла рядом с ней. чувства ушли от нее и от мира и стали призрачными». Здесь пациентка поняла, что между ее сном о телах, напоминающих трупы, и этим инцидентом есть тесная связь. Она пережила чувство призрачности, отстраненности от тела и от представления о теле. Затем она спросила меня: «Почему я умертвила себя?» Чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо понять динамику, механизм и этиологию проблемы шизоида. ЗАЩИТА ОТ УЖАСА ЗАЩИТА ОТ УЖАСА СТРАХ И УЖАС Страх парализует тело. Нормальный человек, реагируя на страх, бросается в бой или обращается в бегство. Он пытается отодвинуть опасность или избежать ее. Если эти реакции блокированы, самоконтроль рушится. Личность человека разваливается, и рассудок оказывается под угрозой. Сумасшествия в такой ситуации можно избежать только с помощью определенных действий, которые отрицают и вытесняют страх. Существуют способы самоконтроля, но страх не исчезает. Если человек вытесняет страх, тот становится смутным ужасом. Он трансформируется в боязнь потерять контроль или сойти с ума. Глубинный страх сумасшествия - это ужас, который пугает гораздо больше, поскольку он безымянен и безлик. Этот ужас связан с образом сумасшедшего дома. Он таится в недрах каждого шизоидного индивидуума, и его вполне можно сравнить с неразорвавшейся бомбой. Когда он прорывается в сознание, человек переживает «мировую катастрофу». Ум шизоида представляет это как разрушение мира (Weltuntergang), фантазию или чувство полной аннигиляции. Он реагирует на ужас чувством, что «распадается на части» или «разваливается на куски». Он прилагает отчаянные усилия, чтобы защититься от ужаса и его катастрофического воздействия. Если защиты не достаточно сильны, единственный способ спастись - полностью уйти в нереальность шизофрении. Поверхностно ужас связан со страхом сумасшествия. Джек, о котором мы говорили во второй главе, сказал: «Мне кажется, я просто боюсь потерять рассудок». 49 Значительная часть пациентов переживает ужас подобным образом. Можно показать, что ужас сам по себе является силой, которая угрожает Я и разрушает разум, и что шизофрения - это крайняя попытка избежать его. Что же это за безымянный страх? Страхи становятся безымянными и безликими, когда они вытеснены. Они живут в бессознательном и оказывают воздействие на ребенка. Когда пациенту удается освободиться от той хватки, которой ужас сковывает его, некоторые элементы этого ужаса проясняются, и тогда удается разглядеть страх быть покинутым, страх быть уничтоженным и страх уничтожить кого-то. Но эти страхи специфичны, потому что человек сознает их, в то время как бессознательный ужас шизоида аморфен, его щупальца холодят кости и парализуют волю. Он как скелет в шкафу, который не так страшен, когда дверца открыта и на него можно взглянуть прямо. Перед закрытой дверью, за которой стоит неизвестность, человек дрожит от подавляющего испуга, подтачивающего его мужество и разрушающего его решимость. Терапия должна помочь пациенту обрести отвагу и силу, чтобы он смог взглянуть на свои страхи. В процессе терапии человек неизбежно будет переживать ужас. При поддержке и понимании терапевта его переживание может дать позитивный эффект. Пол, после года работы с терапевтом, рассказал о таком переживании: «У меня была странная неделя. Я метался между абсолютной беспомощностью и чувством, что я - живой. В пятницу я был почти активен, но в субботу мне не удалось даже встать на ноги. Я чувствовал, что весь день просочился сквозь пальцы. Я был очень подавлен и немного плакал. Воскресенье было лучше. Я погулял. В понедельник я чувствовал себя совсем мертвым, мне хотелось остаться в кровати и окончить жизнь. Этим вечером я был в полусне... я повернулся на спину и сложил губы так, словно сосу что-то ртом. Они задрожали, и мне стало очень тревожно, меня почти парализовало. Руки стали тяжелыми и беспомощными, словно неживые, я не мог их поднять. Мне пришлось собрать 50 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА всю волю, чтобы бороться и не уступать параличу. Я чувствовал: если поддамся этому, произойдет что-то катастрофическое. Я заставил себя пробудиться.» Анализ переживания показывает, что ужас, проявившись тревожной дрожью и парализованностью, возник, когда Пол сделал спонтанный жест, чтобы достичь удовольствия. Сосательный жест, пробудил детские воспоминания, в которых такая активность угрожала катастрофическим результатом. Ребенком Пол встретил реакцию ненависти матери, когда предъявил ей свои требования. Ее ненависть выразилась убийственным яростным взглядом, который ребенок понял так: «Хватит требовать от меня! Если ты не замолчишь, я уйду или уничтожу тебя!» Подобная экспрессия родительской ненависти встречается нередко. Многие матери кричат от злости и досады. Некоторые даже говорили мне, что много раз чувствовали, что могли бы убить своих детей. Одно такое переживание не приведет ребенка к всеохватывающему ощущению ужаса, но если оно представляет собой бессознательную позицию матери, то воздействует на него, вызывая страх, что его покинут или уничтожат. В ответ ребенок развивает по отношению к матери такую ярость, что она почти ужасает. Общий эффект подобных переживаний - удерживание агрессии. Шизоид начинает бояться предъявлять требования, которые могут привести к удовольствию и удовлетворению. «Дотягивание до мира» вызывает у него смутный ужас. Он караулит этот ужас, сужая свое окружение и пресекая собственную активность. У меня была пациентка, которая чувствовала себя очень некомфортно, если ей приходилось куда-то уезжать с постоянного места жительства. Бывает, что пациент впадает в панику, если ему предстоит одному выйти на улицу или поехать кудато. У всех шизоидов ужас связан со страхом потерять контроль, поскольку в этом случае вытесненные импульсы могут вырваться наружу и, как в случае Пола, привести к катастрофическим результатам. ЗАЩИТА ОТ УЖАСА 51 Чтобы удержать агрессию и пресечь активность, необходим контроль, который достигается ригидностью тела, ограничивающей самоутверждающие жесты. Поскольку импульсы пресекаются, их формирование в конце концов ослабевает. Вытесняя собственные желания, шизоид приходит к тому, что не знает, чего он хочет. Отвергая удовольствие, он начинает отвергать свое тело. Чтобы выжить перед лицом ужаса, он умерщвляет тело, снижая его подвижность и ослабляя дыхание. Имея в виду эту ситуацию, легко понять шизоидную отделенность и невовлеченность. Это - защита от ужаса. В той степени, в которой ему удается сохранить себя вне эмоциональных взаимоотношений, он может избежать ужаса, который, в свою очередь, может позволить прорваться вытесненному импульсу. Физическая ригидность шизоида служит той же цели. Но отделенность и изолированность нарушает контакт с реальностью, подрывает его Я и ослабляет отождествленность. Невовлеченность не позволяет получить эмоциональное удовлетворение, которое подкрепляет нормальные взаимоотношения и приносит внутреннее чувство благополучия. И наконец, ригидность порождает внутреннюю пустоту, вакуум, который грозит шизоидной структуре уничтожением. Защита против ужаса требует иного маневра. Шизоид вступает в «псевдо-контакты» и занимается «интеллектуализацией», чтобы не потерять связь с реальностью и поддержать паттерн поведения, который похож на нормальный: другими словами, он играет роль. Эта бессознательная роль обеспечивает ему отождествленность, придает смысл его действиям. Пока он сохраняет ее, опасность декомпенсации или ужаса и сумасшествия предотвращается. Но этот маневр тоже имеет свои сложности. Исполнение роли ограничивает основу существования. Когда человек находится в одиночестве, предполагаемая отождествленность может рассыпаться перед лицом самого себя (self). По этой причине шизоиды часто боятся одиночества. Таким образом, все аспекты его защиты (и манев- 52 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ры) воздействуют на уязвимость, и при каждой опасности он решает уйти. Существуют важные моменты, отличающие поведение шизоида. У него нет мотивации, которая детерминирует нормальное поведение; то есть он мотивирован не поиском удовольствия, а потребностью выжить и желанием избежать одиночества, вызванного «эмоциональным неприсутствием». Это выражается в рационализациях («техническое формулирование» Мэй) и в разыгрывании роли, а не возникает из истинного чувства. Хотя шизоид может функционировать, его поведение и действия экстравагантны, они напоминают действия автомата, существа, которое выполняет их. проходя по жизни и не чувствуя ее. Было бы ошибкой считать, что шизоид лишен всяких чувств. Позади его защит стоит интенсивное стремле-. ние к реальному контакту, теплу и любви. Нельзя сказать, что оно полностью отсутствует в его мотивации. Даже если время от времени он и выглядит, как автомат, в иные моменты он становится человеком, который просто находится в состоянии тревожности. Его действия не только похожи на действия нормального человека, они. отчасти, действительно нормальны. Степень отклонения от нормы может быть различной. Это зависит от того, насколько поведение мотивировано стремлением к удовольствию и удовлетворению. В той мере, в которой он вытесняет эти чувства, но действует так, будто бы они определяют его поведение, он - шизоид. ДИНАМИКА ЗАЩИТЫ ШИЗОИДА Шизоидная защита - это чрезвычайный механизм, который служит для того, чтобы справиться с угрозой жизни и с угрозой сумасшествия. В этой борьбе все ментальные способности привлекаются для того, чтобы выжить, а выживание зависит от абсолютного контроля ума над телом и от подчинения тела уму. Если ум вдруг ослабит бдительность. ЗАЩИТА ОТ УЖАСА может произойти катастрофа, У нормального человека, в котором нет затаенного ужаса, тело не иммобилизовано борьбой за выживание, оно свободно может следовать естественному стремлению к удовольствию. Один из моих пациентов неоднократно видел в тесте Роршаха образ человека, висящего на кромке скалы. Такова была проекция бессознательного понимания, что он висит над бездной, что ему необходимо сохранить жизнь и рассудок, и что для этого необходимо держаться изо всех сил. Кроме того, это сообщало о том. насколько огромен ужас, с которым он борется. Физическое усилие, необходимое для того, чтобы удержаться, буквально съедало всю его энергию. Улучшение состояния сопровождалось чувством изнеможения и неодолимым желанием уснуть. Это означало, что опасность прошла и что ему наконец можно расслабиться. Изнеможение, появившееся у пациента в процессе терапии, - один из первых признаков того, что он определенным образом вошел в контакт с телом. Иммобилизованность тела приводит к тому, что шизоид утрачивает живость и способность к отклику. Неспособность откликнуться он переживает, как телесную «пустоту». Если это состояние обостряется, то есть если происходит дальнейшая потеря чувствования, он ощущает «перемещение». По словам Джека, его ум будто бы отходит от тела. Человек чувствует, что вышел из себя самого и наблюдает за собой со стороны. Ум и тело нормального индивидуума функционируют, как комплементарные системы, обеспечивая хорошее самочувствие и приятные чувства. Когда в теле возникает импульс, ум определяет его смысл, адаптирует его к реальности и регулирует его высвобождение. У всех высших животных, обладающих двойственностью ум-тело (mind-body), ум контролирует и координирует движение в интересах реальности, в то время как тело обеспечивает толчок или импульс, энергию и механизм движения. Поведение, интегрирующее эти аспекты, эмоционально. Оно начинается с импульса, который порождает чувство. 54 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА мысль и соответствующее действие. Тип отношений телоум присутствует в эмоциональном отклике, мотивированном стремлением к удовольствию. Импульсы шизоида контролируются очень жестко, поскольку в глубине таится ужас. Чувства, на которые может опереться ум, отсутствуют. Вместо них ум подставляет логическую мысль, мотивирующую действие. Тело становится инструментом воли, оно выполняет команды ума. Вот как я объясняю своим клиентам это отличие. В норме человек ест, когда он голоден, а в шизоидном состоянии он ест, потому что двенадцать часов. Конечно, многие нормальные люди едят в определенные часы, и тем не менее, этот момент хорошо иллюстрирует моих пациентов шизоидного типа. Шизоидный индивидуум занимается спортом или выполняет гимнастические упражнения, чтобы улучшить контроль над телом, а не для того, чтобы получить удовольствие от двигательной активности. Отсутствие силы удовольствия расщепляет целостность его личности, и человек компенсирует это, усиливая тот направленный контроль над телом, который осуществляет действующий через волю ум. Благодаря этому механизму, шизоиды часто становятся выдающимися актерами, танцовщиками или атлетами. Ум нормального индивидуума, кроме регулирования и контролирования импульсов, время от времени может скомандовать телу, чтобы оно совершило действие, противоречащее природным инстинктам. Изначально действия мотивируются стремлением к удовольствию и удовлетворению, наступающему, когда цель достигнута. Если активность приводит к достижению цели, представляющей собой приятное переживание, то организм ведет себя спонтанно, координировано, что не требуя заметных усилий. Но есть ситуации, в которых достижение цели исключает переживание удовольствия. Подросток выполняет домашнее задание скорее по необходимости, это занятие едва ли доставляет ему удовольствие. Многие ситуации требуют сознательных, мобилизующих тело усилий, то есть усилий воли, когда ум дает телу команду действо- ЗАЩИТА ОТ УЖАСА 55 вать определенным образом, противоречащим его спонтанным стремлениям или чувствам. Спонтанное желание солдата - уйти от опасности. Он заставляет себя встретить эту опасность усилием воли. Школьнику больше хотелось бы играть, чем учиться, однако он занимается, подчиняясь дисциплине ума. Миру давно известно, насколько уникальна человеческая воля. Выражения «сила воли», «воля к жизни» или «путь там, где воля» сообщают нам, какова ее природа. Воля функционирует как биологический механизм, продолжающий действовать, когда все другие средства оказались безуспешными. Благодаря воле можно достичь цели, которая прежде казалась невозможной. Бесконечная мощь человеческой воли порождает способность преодолеть природное стремление к удовольствию и поступить, казалось бы, противоестественно. Воля действует через контроль эго над произвольной мускулатурой. Пол с помощью воли «собрал себя», преодолев тенденцию своего тела приходить в состояние паралича. Поскольку воля способна взять верх над телесным чувствованием, она крайне важна в жизни шизоидного индивидуума. В норме, воля занимает вторичную или подчиненную позицию в психической экономии. Кроме того, многие люди нашей культуры прилагают волевые усилия, чтобы справиться с повседневными рутинными действиями. Как часто можно услышать: «Мне понадобилась вся моя воля, чтобы пойти утром на работу». Такое высказывание, (вполне приложимое к шизоидному состоянию), указывает на то, что условия работы в современной нам культуре отторгают индивидуума от творческого процесса и отрицают то удовольствие и удовлетворение, которое вызывает продуктивная деятельность. Он работает в этих условиях по необходимости, а не потому, что хочет этого. Чтобы дисциплинировать себя в соответствии с механистичностью и стандартизованностью системы производства массовой продукции, необходимы волевые усилия. Когда воля становится первостепенным механизмом действия, оттесняя нормальную мотивирующую силу удоволь- 56 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА ствия, индивидуум начинает функционировать шизоидным образом. Шизоид - очень своеволен. Он упрям и непокорен, но кроме этого, каждое его действие детерминируется и усиливается своеволием. Иногда он бывает очень успешен, но чаще - нет. Как правило, вслед за каждым усилием воли он впадает в отчаяние и беспомощность. Как сказал один из моих пациентов: «Как только я начинаю с чистого листа, то обнаруживаю, что он уже не чистый, что он грязный заранее, до того, как я что-то осуществил». В шизоидной структуре отсутствует надежда на природное и спонтанное функционирование тела. Другой человек шизоидного склада сказал мне: «Я не могу понять, как мое тело само по себе может работать. Я думаю, что оно будет замирать каждую минуту: Я удивлен, что оно все еще продолжает работать. Я всегда боялся, что оно выйдет из-под контроля». БАРРИКАДА ШИЗОИДА Поскольку шизоидный индивидуум не отождествлен с нормально функционирующим телом, ему необходима сильная воля, позволяющая сохранять целостность его личности. Чтобы справиться с этим, воля постоянно должна быть активной. Мускулатура такого человека все время находится в контрактированном состоянии. Спастичность мышц вызывает ту характерную для шизоида телесную ригидность, которая служит своеобразной баррикадой против ужаса. Шизоид боится потерять контроль, отсутствие которого угрожает единству его личности. Потерять контроль для него означает смести его защитную баррикаду. Нормальный человек, в отличие от шизоида, поддерживает единство своей личности и отождествленности, благодаря силе импульсов и чувств. Различие нормального и шизоидного состояния можно изобразить графически, используя понятия о формировании импульсов и о мышечной активности. На рисунке 6 - нормальное состояние, на рисунке 7 - шизоидное. ЗАЩИТА ОТ УЖАСА 57 В нормальном состоянии (рис.6) импульсы, возникающие в центре тела и текущие к периферии, действуют как спицы в колесе, обеспечивая наполненность и интегрированность организма. Постоянный напор импульсов, направленных на поиск удовольствия путем удовлетворения потребностей во внешнем мире, заряжает периферию тела, поддерживая его в состоянии эмоциональной готовности к отклику. В живом теле заряд периферии проявляется в тоне и цвете кожного покрова, в ясности глаз, в спонтанности жестов и в расслабленной мускулатуре. 1. Периферия - жирная линия грированность поверхности, сохраняемую благодаря заряду, который постоянно подпитывается изнутри. 2. Произвольная мускулатура - волнистая линия обозначает состояние расслабленности и о б о з н а ч а е т и н т е расширения. 3. Импульсы достаточно сильны, чтобы достичь поверхности тела, кроме того, они ритмичны. Рисунок 6. Нормальное состояние. 1. Периферия - пунктирная линия - говорит о недостатке или отсутствии заряда. 2. Произвольная мускулатура - короткие стрелки - указывают на контрактированностъ и спастичность мускулатуры. 3. Импульсы - формирование импульсов слабое и спорадическое. Рисунок 7. Шизоидное состояние. 58 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА В шизоидном состоянии (рис.7) формирование импульса слабое и спорадическое. Импульс не достигает периферии, и она остается не дозаряженной. Поскольку импульсы не доходят до поверхности тела, их силы не хватает, чтобы сохранить его интегрированность. Произвольная мускулатура контрактируется, превращая тело в своеобразный ригидный контейнер, стремясь предотвратить разрушительный ужас внутренней пустоты. Заряженность периферии тела шизоида снижается в результате того, что поверхностная мембрана становится слишком проницаемой для внешних стимулов, создавая свойственную большинству шизоидов гиперсензитивность. Контакт со внешней средой несомненно непрочен. Действия во внешнем мире, направленные на то, чтобы получить удовлетворение, как правило, неэффективны. Хроническая напряженность глубокой мускулатуры делает тело худым, придавая ему типично, астеничный вид. Иммобилизованность мускулатуры в шизоидном состоянии имеет двойное значение. С одной стороны - это защита от ужаса и способ сохранить хоть какую-то целостность личности. С другой - это явная экспрессия ужаса, физическая поза человека, который застыл или одеревенел от страха. Пол не мог осознать это свойство собственного тела, поскольку не был способен эмоционально реагировать. Пока сохраняется такая замороженность, ужас скрыт, спрятан, как скелет в шкафу. Чтобы его воспринимать, необходимо оттаять и дотянуться до него. Только пережив ужас и выявив его компоненты, то есть страхи, можно получить надежду на значительное личностное продвижение. Устранение шизоидной ригидности может повергнуть человека в шизофренический кризис. Такой коллапс сопровождается утратой границ эго и разрушением того целостного и интегрированного, что содержит в себе личность. С нормальным человеком этого произойти не может. Если контакт с реальностью, со внешним миром прочен, то обеспечена живость периферии. Данное отличие хорошо иллюстрируют два типа реакции на эксцессивный ЗАЩИТА ОТ УЖАСА 59 стресс. Известно, что при поверхностном стрессе шизоидная структура может пойти путем острого психотического потрясения или приступа. У нормального человека, напротив, надлом, вызыванный сильным стрессом, обычно затрагивает ткани и органы тела и проявляется скорее соматическим заболеванием, чем ментальным. Пожалуй можно сказать, что силы, разграничивающие ум и тело, в этих случаях различны. Сравните эти феномены с действием скрепляющих липких веществ. Некоторые из них, несмотря на чрезвычайную прочность, при очень сильном воздействии, превращаются в жесткую субстанцию, которая уже не может связывать. Другие вещества, например, резиновый цемент, позволяют скреплять объекты таким образом, чтобы они были прижаты друг к другу, но при этом не нарушают их структуру. Какие же силы связывают воедино как личность нормального человека, так и личность шизоида? У нормального человека тело и ум соединены, благодаря интегративной функции удовольствия. Это означает, что он способен испытывать удовольствие. Поскольку удовольствие - принцип тела, ум, который предвосхищает это удовольствие, подтверждает свою идентифицированность с телом на глубинном уровне или на опыте. Способность переживать удовольствие гарантирует еще и то, что устойчивый поток импульсов достигнет внешнего мира, чтобы их удовлетворить. Если же удовольствие отсутствует, импульсы становятся слабыми и редкими, поэтому шизоид зависим от воли, которая цементирует его тело. Но воля, хоть и бывает прочна, как сталь, может ломаться, в то время, как удовольствие пластично и распространяется повсюду. Оно подобно соку в живом дереве, который обеспечивает мощь и эластичность. Мысль о том, что единство личности обеспечивается двумя различными механизмами, основывается на понятии, что соматическое заболевание и ментальное заболевание противоречат друг другу, что это взаимоисключающие вещи, и что индивидуум предрасположен к одному или к другому, но не к тому и другому одновременно. В 60 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА условиях чрезмерного потрясения действия этих сил могут приводить к различным результатам. Если функция удовольствия распалась, человек может переживать соматическое заболевание, в то время как распад воли вызовет ментальное отклонение. Таким образом, можно предвидеть взаимосвязь симптомов, которая зависит от функционального состояния всего организма. Л. Беллак сказал об этом феномене: «Среди психотиков закономерны аллергические проявления и повторные жалобы на них. возникающие после продвижений. Этот рецидив - наилучшее свидетельство подобного взаимообмена».14 Мой клинический опыт свидетельствует, что шизофреники редко проявляют симптомы общей холодности: когда они все же демонстрируют их, я уверен, что это признак клинического продвижения. Кроме этого, хорошо известно, что состояния интенсивного эмоционального возбуждения и потрясения могут облегчать физические страдания нормального человека. Возьмем, к примеру, эффект эмоционального шока при ревматоидном артрите. Исследование ремиссии этого заболевания, связанной с эмоциональным шоком, привело к использованию кортизона при его лечении. Кортизон действует так же, как кортикостероиды, которые вырабатывает мозговое вещество надпочечников во время шока или стресса. Взаимозаменяемость симптомов драматически иллюстрирует следующий случай пациента-шизофреника, которого я лечил несколько лет. В процессе терапии большая часть шизофренических тенденций и проявлений была редуцирована. В какой-то момент, после того, как я почувствовал, что произошло значительное продвижение. у пациента возникла эпидермическая раковая опухоль на кончике носа. Пациент знал, что это новообразование развивается у него уже какое-то время, но игнорировал это. Много лет тому назад он проходил X-ray процедуры, которые ему назначили в связи с болевыми ощущениями в области лица. Я счел возникновение злокачественной опухоли в определенный момент терапии важным знаком. Может быть, проработкой шизофренических механизмов был ЗАШИТА ОТ УЖАСА 61 предотвращен уход в психоз, с помощью которого он пытался убежать от реальности, и он решил уйти от жизни с помощью раковой опухоли? Пациент принял такую интерпретацию, она пошла на пользу терапии. После того, как его успешно прооперировали, он отметил: «Я полагаю, что отрезал нос, чтобы досадить своему лицу». Однако, после операции этот человек сделал огромный шаг к тому, чтобы выстроить стабильную личность. Я вовсе не хочу сказать, что у шизофреника не может возникнуть физического заболевания или что на фоне соматической болезни не может развиться шизофрения. Мы имеем дело с тенденциями, которые, хотя и выглядят взамоисключающими теоретическими предположениями, все же встречаются в жизни. Можно высказать гипотезу, что однажды заякоренное в реальности эго нелегко «выдернуть из грунта». ОТСТУПЛЕНИЕ ШИЗОИДА Чтобы защититься от ужаса и сумасшествия, шизоид использует две стратегии. Как мы уже упоминали, больше распространена стратегия физической и психологической ригидности, которая служит для того, чтобы подавить чувство и удержать тело под контролем эго. Противостояние приходящим из внешнего мира обидам принимает форму отвержения или разочарования. Это внутренняя крепость, где шизоид живет в относительной безопасности иллюзии или фантазии. Но не все шизоиды ригидны. Довольно многие, например, Барбара, чей случай представлен в первой главе, вместо ригидности демонстрируют поверхностную дряблость тела или отсутствие мышечного тонуса. Формирование импульсов настолько снижено, что тело выглядит омертвелым, а не живым, периферическая заряженность очень низка, кожа имеет желтоватый или серо-коричневый оттенок. Если рассуждать логически, такое состояние вроде бы должно вести к провалу ригидной за- 62 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА щиты и к шизофрении. Однако в случае Барбары можно утверждать, что коллапс произошел в раннем детстве, то есть до того, как ее личность могла структурировать ригидную защиту. Барбара поддалась раньше, чем смогла оказывать сопротивление. Чтобы объяснить личности, что рассудок еще не потерян, когда тело коллапсировано, надо, чтобы понятие шизоидной защиты против ужаса распространилось за эту ригидность. Если ужас экстремален, требуется более отчаянный маневр. Что может быть ужаснее, чем картина себя самого, приносимого в жертву? Этот образ может породить достаточно чувств для того, чтобы сойти с ума. Но Барбара и другие пациенты живут с этим ужасом и не становятся сумасшедшими. Они сохраняют рассудок, благодаря уверенности в том. что это жертвоприношение необходимо, что оно представляет собой ценность. Они отказываются от собственного тела и принимают символическую смерть, отнимая, тем самым, у ужаса его жало. Тело, в котором нет чувств, невозможно испугать или шокировать. Итак, есть два маневра, с помощью которых шизоид может защитить себя: (1) ригидная баррикада и (2) отступление с поля действия. При отступлении шизоид сдает большую часть своих войск (мышечный тонус) и теряет способность оказывать сопротивление, но сохраняет контроль за покоем своей личности. Его можно сравнить с генералом без армии, но ведь это гораздо лучше, чем армия, в которой царит хаос без генерала. Шизофреническое состояние - это хаос, в котором все части личности разъединены между собой. Шизоидный уход - это способ избежать разгрома. И при шизоидной ригидности, и при шизоидном отступлении защита против сумасшествия являет собой силу рационального ума, которая поддерживает социальное функционирование индивидуума в разных условиях. При шизоидной ригидности ум действует через волю. При отступлении воля бездействует, но ум объединяет силы в борьбе с неприятелем, дабы избежать финального пора- ЗАШИТА ОТ УЖАСА жения. Барбара делала это, идентифицируясь со своим демоном. Не имея воли, чтобы бороться с опасностью, она избегала катастрофы, покоряясь каждой ситуации. Эта покорность была терпимой, поскольку Барбара рационализировала ее как жертву, которую надо принести в интересах выживания. Обычно защитные маневры исключают друг друга. Человек, который направляет всю энергию на ригидную баррикаду, не может отступить, если его защита прорвана. Его эго не пластично, оно не может рационализировать поражение и падение сопротивления, ведь за этим возможен психотический срыв. Шизоид, защита которого основана на отступлении и жертве, не имеет возможности выстроить стену. Дальнейшее отступление становится невозможным и. если потребуется, может декомпенсироваться шизофренией. Тем не менее, два защитных маневра соотносятся друг с другом, как логически, так и исторически. Логически, шизоидная ригидность - это защита против коллапса, в то время как отступление проистекает из разрушения прежнего сопротивления. Исторически, можно показать, что шизоидный маневр отступления и жертвы развивается в раннем возрасте, следом за безуспешной попыткой создать ригидную защиту против воздействия родительской ненависти. НАДЛОМ И ШИЗОФРЕНИЯ Поскольку шизоидная защита служит тому, чтобы удерживать под контролем вытесненные импульсы, она зависит от того, насколько индивидуум может осуществлять такое контролирование. Чтобы возник психотический срыв, необходимы соответственно большие силы, способные нарушить шизоидный баланс. Это не та защита, которая оберегает от невротического срыва, а то, что равносильно здоровому состоянию, сохранившемуся в личности. Я приведу здесь несколько типичных ситуаций, которые могут вызвать коллапс шизоидной структуры. 64 Александр Лоуэн ЗАЩИТА ОТ УЖАСА ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА 1. Нередко острый психотический приступ возни кает из-за приема наркотического вещества, которое вре менно удерживает ум от контролирования тела. Мескалино и ЛСД действуют как раз таким образом. Под влияни ем этих галлюциногенных препаратов, направленный кон такт с телом разрушается. Ощущения и фантазии, кото рые протекают в уме шизоида, часто вызывают столь по давляющий ужас, что он заслоняет эго. Давайте вспом ним, как был шокирован Джек своим переживанием под воздействием мескалино. Опасность ЛСД при лечении людей в пограничном состоянии тоже понятна. 2. Бессонница, как отмечал П.Фидерн15| - следую щий фактор, который способен вызвать психотический срыв у предрасположенного человека. Не секрет, что недо статок сна даже у нормальных людей вызывает феномен галлюцинирования. Бессонница ослабляет контроль ума над телом. Срыв может произойти у шизоида, который, ска жем, проводит бессонные ночи, готовясь к экзаменам. 3. Срыв могут вызвать эмоциональные ситуации, которые шизоид не способен преодолеть. Известно, что такие пациенты надламываются накануне предстоящей же нитьбы, при критическом состоянии финансовых дел, пси хотическое состояние может возникнуть после рождения ребенка. Одна из моих пациенток пыталась покончить с собой после того, как ее отверг молодой человек. 4. Критические периоды жизни: отрочество и ме нопауза. Подростковый возраст, с его подъемом сексуаль ных импульсов, особенно труден для шизоидной личнос ти. Шизофрения первоначально называлась dementia praecox как раз потому, что она чаще всего развивается в подростковом возрасте. Менопауза - другой период, ког да эго неадекватно приспосабливается к коллапсу, возни кающему в результате сильных эмоций, часто повергаю щих людей в критическое состояние. Невротический срыв означает, что человек не контролирует свои чувства и поведение. Однако, у разных пациентов это проявляется по-разному. Одних охватывает тревожность и смятение. Другими овладевает жажда 65 разрушения и их необходимо сдерживать. У иных возникают паранойяльные мании. Отдельные пациенты уходят в себя и перестают откликаться. Каждая реакция соответствует динамике структуры личности, то есть относительной силе вытесненных импульсов и защит против них. Во всех случаях переживание заключает в себе общие элементы, указывающие на то, что происходит один и тот же процесс. Вот эти элементы: 1. Смятение и чувство тревоги, граничащее с ужасом. 2. Отчуждение - состояние нереальности (частич ной нереальности), в котором человеку трудно сказать, спит он или бодрствует. 3. Деперсонализация - утрата чувствования соб ственного тела. 4. И наконец, шизофрения - уход и регрессия на инфантильный или архаический уровень функционирова ния для того, чтобы выжить. Человек, переживший срыв, не сознает, что вытесненные чувства прорвались сквозь его защиты. Сознавание требует знания себя (self) и сильного эго, а у шизоида этого нет. Обретая это в процессе терапии, он становится на путь высвобождения того, что вытеснено, и тогда этот процесс не представляет опасности ни для него, ни для окружающих. Причиной срыва, может стать совсем незначительный инцидент. В подходящих условиях он может действовать подобно динамиту. Катастрофический результат объясняется только ужасом, заключенным внутри личности, иначе невозможно понять те крайности, к которым может прибегнуть, переживающий его человек. Шизофреническое состояние - это отрицание реальности. Если человек отрицает ее полностью, ужас исчезает. Поскольку одним из аспектов ужаса является страх быть уничтоженным, шизофреническое состояние становится убежищем. Если человек «не здесь», ему не угрожает уничтожение, то есть несуществование в настоящем времени и пространстве. Его невозможно наказать, если 3 1347 66 Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА он не является самим собой, то есть если он - Наполеон, Иисус Христос или какое-то переодетое божество. С другой стороны, если ужас возникает из страха, что его уничтожит кто-то другой, то этот страх отодвигает механизм паранойи. У человека нет причины упрекать себя самого, поскольку с помощью паранойяльной мании, он пребывает в убеждении, что другим стыдно уничтожить его. Изумительно, как мало тревожится параноик, когда он рассказывает свою историю мании преследования. В конце концов, если не чувствовать и не думать, все страхи рассеиваются. ОТВЕРГНУТОЕ ТЕЛО - ОБЛАДАНИЕ СОБОЙ Во внешнем облике сумасшедшего